Это долго, но вкусно. Подготовку к новому, девятичасовому спектаклю в СТИ стоит начать с изучения меню латиноамериканской кухни. Пару часов в перерыве между “Одиночеством любви” и “Одиночеством смерти” там отводится на театральный обед в аутентичном стиле из блюд, приготовленных, если верить рецептам, все же в лучших традициях русского психологического театра. Фасолевый суп прабабушки Урсулы, куриный тостадос по-цыгански, жареная кукуруза с томатной сальсой и йогуртом, колумбийский лимонад из алое… Теперь им сопровождать фантазии в духе магического реализма, живую музыку, акробатику, танцы, пластические интермедии, импровизации и этюды.

Спектакль идет в течение всего дня, и такой формат СТИ пробует впервые. Возник он как продолжение дипломной работы в ГИТИСе “Сто лет одиночества” на курсе Женовача. “Важно было сохранить легкое дыхание студенческого спектакля, несмотря на то что играют его уже профессиональные артисты на профессиональной сцене, – пояснял режиссер Егор Перегудов. – Три года мы с ребятами на курсе в ГИТИСе жили Маркесом… Когда я складывал композицию и понял, как в финале должна умереть одна из главных героинь – Урсула, то сидел за компьютером и рыдал. Прежде мне казалось неким кокетством, когда писатель утверждает, что он героя не убивал. К примеру, что Анна Каренина сама под поезд бросилась. Теперь понимаю, что так оно и есть. Не ты придумываешь жизнь персонажу, а он позволяет тебе увидеть, как он живет. Он живет, а ты записываешь. И заставить его уйти с вокзала ты не можешь…” И еще цитата – ключ к творчеству многих учеников Женовача: “Когда я был на втором курсе, Сергей Васильевич пригласил меня ассистентом на свой спектакль “Игроки”. Так вот тогда я понял, что самое главное в театре – это терпение и любовь. С самой первой репетиции и до последнего разбора после премьеры он повторял артистам одни и те же вещи. Спокойно, убедительно и терпеливо. А главное, с любовью и доверием…”