Театр «Студия театрального искусства» под руководством Сергея Женовача был основан в 2005 году, объединив под своей крышей выпускной курс мастера в ГИТИСе. Это небольшой и очень уютный театр, который, кажется, воплощает в себе концепцию театра-дома, где перед зданием раскинулся символичный вишневый сад, зрителей неизменно угощают перед спектаклем яблоками, а само фойе театра с большим столом, старой мебелью в стиле модерн и черно-белыми фотографиями, развешанными на белых кирпичных стенах, больше напоминает гостиную радушной дворянской семьи. Символично и место, в котором разместился театр: это здание золотоканительной фабрики семьи Алексеевых, из которой происходил Константин Алексеев, получивший мировую известность под псевдонимом Станиславский. Он сам руководил фабрикой с 1892 по 1917 годы и организовал в ее стенах театр для рабочих, который впоследствии был восстановлен и стал домом для СТИ. Рассказываем о спектаклях театра, которые стоит увидеть.

«Один день в Макондо», режиссер Егор Перегудов

О спектаклях одного из наиболее ярких молодых столичных театральных режиссеров, Егора Перегудова, мы много рассказывали в материале о лучших спектаклях театра РАМТ, но и в репертуаре СТИ детище Перегудова, спектакль – сага по мотивам романа колумбийского писателя Габриэля Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества» прочно завоевал значительное место, принеся своим создателям многочисленные театральные премии, включая «Хрустальную Турандот» и Премию Станиславского.

Для того, чтобы провести «Один день в Макондо» нужно будет настраиваться на то, чтобы провести один день в СТИ: спектакль идет девять часов с перерывом на обед и двумя антрактами с 13 до 22 часов. «Один день в Макондо» родился из учебного спектакля студентов ГИТИСа, построенного на импровизации и этюдах. И этот вольный, свободный дух спектакля создателям важно было перенести на сцену профессионального театра. «Самым важным было сохранить легкое дыхание студенческого спектакля, несмотря на то, что спектакль играют уже профессиональные артисты на профессиональной сцене. Мы также старались сохранить эстетику режиссерского факультета ГИТИСа в костюмах и деталях реквизита. Главный художник театра Александр Давидович Боровский предложил уникальный вариант сценографии, которая, кстати, возможна только на сцене СТИ», – говорит Егор Перегудов.

За девять часов перед зрителем предстает история рода семьи Буэндиа, трагедия которого – в преступной связи Хосе Аркадио и Урсулы, которые, будучи двоюродным братом и сестрой, вступили в брак и всю жизнь боялись породить детей с поросячьими хвостиками. Однако вместо этого они наградили свое потомство болезненной тягой к кровосмесительству. Эта философская, наполненная страстью и эротикой, притча в духе магического реализма, предлагает задуматься о судьбе человека как совокупности характерных черт своего рода и генов своих предков. Человек включает в себя всех, кто стоит за ним, и тех, кто придет после него. Трагедия жизни человека часто основана на поступках и решениях, которые принимались тогда, когда он еще не родился. Об этом очень образно и проникновенно говорит Перегудов в своем спектакле.

Отдельно стоит сказать об обеде в латиноамериканском стиле, который разбивает спектакль на две равные части и становится равнозначным продолжением театрального действа, что понятно уже из названия блюд: фасолевый суп по рецепту прабабушки Урсулы, куриный тостадос по-цыгански, жареная кукуруза с томатной сальсой и йогуртом,

колумбийский лимонад алое. Обед не входит в стоимость билета и оплачивается отдельно (600 рублей). На полтора часа фойе театра превращается в атмосферный латиноамериканский ресторан с песнями и гирляндами, погружая зрителей в иммерсивно-гастрономический экспириенс.

Вообще же, очевидно, что театральный буфет, угощение зрителей, – это такая же важная часть театра, как и само представление, ведь она помогает создать уют и полностью погрузить зрителя в атмосферу спектакля.

«Три сестры», режиссер Сергей Женовач

Спектакль по пьесе Антона Чехова «Три сестры» – яркий пример режиссуры авторского театра Сергея Женовача. Здесь есть и классическая трактовка произведения Чехова, и юмор и самоирония, которые поймет каждый русский человек, и минималистичные методы в сценографии, которая во многих спектаклях режиссера не меняется или меняется минимально, но это изменение вносит важный смысл в повествование, и в этом – определенный режиссерский прием и подчерк.

Все действие пьесы разворачивается среди берез, которые плотным строем занимают пространство сцены от пола до потолка. С ними герои разговаривают, целуют их, чокаются, нюхают, поверяют им свои тайны и секреты. Когда военные уходят из городка и сестры, Ольга, Маша и Ирина остаются одни, без поддержки, без надежды на будущее, березы исчезают символизируя отсутствие опоры и смысла жизни.

«Три сестры» — это, может быть, самая жесткая и трагичная история, рассказанная Чеховым. Как Маша говорит о Вершинине — «он казался мне сначала странным, потом я жалела его… потом полюбила…». Так можно сказать обо всех персонажах этой пьесы. Сначала они кажутся странными, потом начинаешь их жалеть, сочувствовать, понимать. И в итоге любишь их со всеми их слабостями, заблуждениями, откровениями. Начинаешь воспринимать их как близких людей. Без любви к ним не может быть этой пронзительной истории. Хочется вместе с ними подключиться к поискам смысла жизни. И при всем при этом потрясающее чувство юмора, присущее Чехову, остроумие и ирония», – говорит Сергей Женовач.

Отдельно стоит отметить актерский ансамбль трех сестер: Мария Корытова, Дарья Муреева, Елизавета Кондакова. Каждая актриса создает обаятельный, запоминающийся, живой образ, который трансформируется по ходу повествования. При этом ощущается сестринская нежность и трепетность, с которой героини относятся друг к другу.

Говоря о любом спектакле СТИ, увы, нельзя избежать темы еды. Есть у «Трех сестер» своя особенность: перед представлением помимо традиционных яблок, зрителей угощают яблочным пирогом и несколькими видами варенья, что в совокупности с обстановкой позволяет представить себя на веранде какой-нибудь дворянской дачи в начале прошлого века.

«Мастер и Маргарита», режиссер Сергей Женовач

Спектакль, в котором занята вся труппа театра, включающая в себя три поколения студийцев, принес Сергею Женовачу премию «Хрустальная Турандот» за лучшую режиссуру и другие престижные награды. Как и в «Трех сестрах» здесь также можно говорить о ярких самобытных актерских работах: Воланда и Ивана Бездомного, которых играют Алексей Вертков, создавая харизматичный, обаятельный и многомерный образ своего героя, и Иван Янковский, персонаж которого абсолютно точно отвечает за юмор в спектакле.

Место действия постановки происходит в психиатрической лечебнице, где помешанные герои Мастера и Бездомного рассказывают друг другу о своих приключениях. Создатели спектакля делают особый упор на московскую линию романа, привнося туда характерный юмор, бурлеск и буффонаду, в то время, как рассказ о страданиях Иешуа доходит до зрителя в пересказах психически нездоровых обитателей больницы.

«Изначально нам не хотелось идти по пути иллюстрирования сюжета. А хотелось вникнуть в замысел романа и выдумать свою сценическую реальность. В сочинении этого спектакля нам очень помогли черновики и варианты редакций великого романа», – рассказывает режиссер спектакля.

Скромное убранство больницы отгорожено занавесом, сшитым из белого постельного белья: наволочки, пододеяльники, простыни. То там, то здесь, как в фантазии сумасшедшего, из-под наволочки вдруг возникает музыкант с инструментом, кот Бегемот, а то и вовсе – отрезанная голова. Вообще, трюки и фокусы – визитная карточка этого спектакля, неслучайно его создатели консультировались у профессиональных иллюзионистов. Шайка Воланда заигрывает с москвичами так же, как делает это в романе, предлагая пожертвовать деньги для того, чтобы показать фокусы. По слухам, тех зрителей, которые все же решаться отдать свои кровные Бегемоту или Гелле, ожидает сюрприз от театра.

«Игроки», режиссер Сергей Женовач

Спектакль «Игроки» – один из старейших в репертуаре театра. Это компактный спектакль, который идет два часа без антракта, и затрагивает очень важный для современного российского общества тезис: «как обмануть всех, не будучи сам обманут». Создается ощущение, что в этом произведении, поставленном по незавершенной комедии Николая Гоголя, мы видим историю, ну скажем, телефонных мошенников XIX века, которые вымогают ваши деньги, представляясь не теми, кем они являются на самом деле. У этой истории поразительно много параллелей с реальностью современного российского общества.

По сюжету, в провинциальный трактир заселяется карточный игрок и шулер Ихарев, который недавно выиграл восемьдесят тысяч. Он ищет новых жертв, не зная, что встречает в этом трактире таких же шулеров как он сам. Правда быстро вскрывается, и новые знакомые предлагают Ихареву принять участие в авантюре: обманным путем выиграть деньги у наивного молодого человека, сына богатого помещика. Пускаясь в авантюру, герой мечтает о том, чтобы обмануть всех, но в итоге сам становится жертвой обмана.

«В «Игроках» нет персонажей главных и второстепенных – есть выигравшие и проигравшие. Это очень циничная ситуация, но если ты вступил в игру, не важно, каким образом ты выиграешь, где и как сжульничаешь, иначе обыграют тебя. Проигравшим же быть не хочется. А в такой пограничной ситуации люди проявляются по-разному, могут быть милы, симпатичны, обаятельны, неумолимы, жестоки, отвратительны… Но для Николая Васильевича главное – человеческая история. Мне кажется неверным, когда в Гоголе замыкаются на верхнем слое, всяких чертях, страшилках и гротеске. Надо уходить от этих бесконечных чертей, с которыми принято ассоциировать Гоголя. Его сложная противоречивая природа скорее наивная, чем жуткая и страшная. «Познай, где свет, – поймешь, где тьма», как у Блока. Гоголь погружался в темное, чтобы увидеть свет. Он хорошо чувствовал природу темного. А оно имеет свойство затягивать. Но тянулся-то он к светлому, и в этом его внутренняя драма», – рассказывает режиссер спектакля.

«Записные книжки», режиссер Сергей Женовач

Создатели постановки называют ее «мерлехлюндия в 2-х частях в сопровождении оркестра», что целиком и полностью соответствует истине. «Записные книжки» – это, скорее, не театральное действо с драматургическим развитием, а своего рода стендап в лучших традициях Чехова, где герои, сидя за большим столом, выдают различные, не всегда связанные между собой, реплики из записных книжек писателя и черновиков его главных произведений, «Чайки», «Трех сестер», «Крыжовника», «Скрипки Ротшильда».

Герои то плачут и хоронят кого-то, то веселятся и празднуют свадьбу, то ведут философские разговоры за рюмкой водки, то упражняются в остроумии, соревнуясь друг с другом. Не нужно искать в этом повествовании логики, ее нет, очевидно, реплики отбирались создателями исходя из личных предпочтений.

«Это мысли без начала и конца, они как будто растворяются в воздухе, они как будто ищут свой дом, пристанище, это мысли в поисках своего произведения. Наш спектакль — это попытка объясниться в любви тому, что для Антона Павловича было святая святых, что он никому не показывал», – говорит Женовач.

До спектакля и в перерывах между действиями в фойе театра играют музыканты, как в каком-нибудь Кисловодском парке на водах. А герои продолжают свой неспешный разговор обо всем на свете и ни о чем, в частности, приглашая зрителей угоститься мороженым вместе с ними. Спектакль – медленный по своему ритму, тягучий, без жесткого драматургического каркаса, подойдет, скорее, поклонникам чеховской прозы, которые захотят поразмышлять о жизни в медитативном ключе.