СТИ — театр-дом, сохранивший особенную атмосферу студийности. В этом году он отмечает свой 20-летний юбилей: перед каждым спектаклем зрителям выносят праздничную шарлотку со свечами. Мы поговорили с шестью артистами СТИ, чтобы разобраться в духе этого театра, где все артисты — выпускники Мастерской Сергея Женовача и понимают друг друга без слов, а в зрителях видят близких друзей.

Сергей Качанов
Выпускник Мастерской Петра Фоменко, заслуженный артист РФ,
занят в большинстве постановок СТИ

Я знаю Сергея Васильевича 41 год, вместе учились в ГИТИСе в мастерской Петра Наумовича Фоменко и после выпуска уже не расставались. Фоменко — абсолютно гениальный режиссер, мы учились, наблюдая за его творчеством. Но воспитала нас в профессии педагог мастерской — великая Роза Абрамовна Сирота. После нашего выпуска Фоменко настоял, чтобы Женовач остался преподавать в его мастерской. Получается, что Сергей Васильевич взрастил не только «женовачей», но и «фоменок».

После окончания ГИТИСа всех членов нашей дружной компании (Сергея Женовача, Сергея Тарамаева, Ирину Розанову, Сергея Баталова) звали в известные театры, но было понятно, что там не будет полной свободы,поэтому мы дружно ушли в театр-студию «Человек».

90-е мы провели в театре «На Малой Бронной», где Женовач поставил десяток спектаклей. Потом он ставил на разных площадках, работал у Юрия Соломина в Малом театре, у Олега Табакова в МХТ имени Чехова. Нас неоднократно звал к себе в театр Фоменко, но не сложилось. Хотя в 2001 году мастерская Фоменко полностью перешла к Женовачу, и он набрал свой первый курс — тот самый, из которого позднее вырос СТИ.

Было очевидно, что режиссеру такого уровня нужен был свой театр — Женовач один из немногих, кто в совершенстве владеет искусством русского психологического театра, наивысшим проявлением театра как такового. В 2005 году на «Мальчиков» (дипломный спектакль первого выпуска мастерской Женовача) ученик из «фоменок» Евгений Цыганов привел своего приятеля — бизнесмена Сергея Гордеева. Тот был настолько потрясен увиденным, что решил создать частный театр и художественное руководство предложил Сергею Васильевичу.

Ольга Калашникова
Первое поколение Мастерской Сергея Женовача,
Надежда Петровна Гулячкина в «Мандате», Любовь Раневская в спектакле «Чеховъ. Вишневый садъ. Нет слов!» и др.

Не думаю, что Сергей Васильевич собирался делать свой театр. Но мы (его первый выпуск в ГИТИСе) так срослись за время учебы, так полюбили друг друга, что отметали саму мысль о расставании. Даже не ходили показываться в другие театры, а продолжали играть наши дипломные спектакли на разных площадках, там нас и увидел бизнесмен Сергей Гордеев.

Поняв и приняв наше видение, Гордеев предложил Женовачу создать авторский театр в реконструированном здании золотоканительной фабрики Алексеевых (одним из руководителей предприятия был Константин Сергеевич Алексеев, взявший себе псевдоним Станиславский — Прим.ред). В 2017 году наше здание было передано в дар государству, а театр из частного стал федеральным. Но Сергей Эдуардович нас не бросил, приходит на наши премьеры и праздники, помогает, и мы его ждем.

Из нашего первого актерского выпуска до юбилейного 20 сезона дошло 8 человек. Все те, кто играл в первом спектакле театра — «Захудалом роде» по Лескову. Сергей Васильевич — мудрый человек, выбрал этот материал на вырост. После ГИТИСа мы были совсем маленькие, зеленые, а тут роли серьезные, вершатся человеческие судьбы, поднимаются вопросы веры и смысла жизни; актеры из сезона в сезон на этом спектакле взрослели, что-то понимали, что-то искали, созревали душевно.

СТИ — всегда был театр слова, театр литературы, поэтому когда Женовач сказал, что будем ставить «Вишневый сад» почти без слов, мы удивились. Как это возможно? Стали репетировать, пытаться вытащить наружу молчание, те чувства и эмоции, которые человек проявляет не в словах, а в паузах. Нам хотелось, чтобы тишина выстреливала: «Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни». Получилось не сразу, долго пробовали, искали. Вдруг произошел какой-то слом — внезапно паузы наполнились жизнью и обрели смыслы. Сейчас я когда смотрю спектакли по Чехову, думаю, как же много говорят, зачем? Я невероятно благодарна Сергею Васильевичу за этот грандиозный опыт «без слов» и за возможность его воплотить.

Александр Прошин
Второе поколение,
Алеша в спектакле «Брат Иван Федорович», Азазелло в «Мастере и Маргарите», цыган-коммерсант в спектакле «Один день в Макондо» и др.

Как именно Женовач добивается от актера того, что хочет? Думаю тем, что он верит в артиста — просто дает роль и верит, что ты справишься. Он же нас с 18 лет знает всех и понимает, что никто пошлости на сцене не допустит. Но, бывает, что актер начинает осознавать роль уже спустя десяток-другой сыгранных спектаклей.

Я вышел на сцену СТИ еще студентом, в дипломном спектакле Евгения Каменьковича «Мариенбад». Это был 2008 год и театр только переехал в помещение на улице Станиславского. Через год я стал полноправным членом этой удивительной труппы, где работают только выпускники одной мастерской. Приглашенные артисты — большая редкость. Труппа очень молодая, поэтому для роли Фирса в «Вишневый сад. Нет слов» взяли возрастного прекрасного Юрия Петровича Горина из «Сатиры», а в спектакль «Мастер и Маргарита» позвали близнецов Андрея и Алексея Самойловых. Первое время, когда нас было совсем мало, существовал негласный запрет на участие в постановках других театров, так как не было никаких дублеров и все были задействованы в спектаклях. Сейчас, если артист не попадает в премьерную постановку, то он на целый сезон остается без новых работ.

У меня уже несколько лет не было новых ролей. Но чудо психологического театра как раз в том, что актер находится на сцене здесь и сейчас, и хорошие спектакли с годами не теряют этого свойства, по-прежнему вызывают трепет внутри. Скажем, после спектакля «Брат Иван Федорович» каждый раз открываются новые смыслы и невозможно просто было выйти на улицу и выбросить из головы то, что происходило сейчас на сцене.

Вячеслав Евлантьев
Третье поколение,
Семен Подсекальников в спектакле «Самоубийце», кот Бегемот в «Мастере и Маргарите», Яша в “Чеховъ. Вишневый садъ. Нет слов!” и др.

Во многих театрах есть свои традиции, у нас они, мне кажется, самые душевные. СТИ изначально создавался как театр-дом, в который приходят друзья. Наш символ — зеленое яблоко, ими угощают зрителей перед любым спектаклем. Сейчас у нас юбилейный, двадцатый сезон, и перед каждым спектаклем гостям выносят шарлотку со свечами. Перед довлатовским «Заповедником» в фойе стоит желтая бочка с вином, перед чеховскими «Тремя сестрами» угощают яблочным пирогом. У артистов СТИ тоже есть свои традиции. Одна из них — после первого звонка мы собираемся либо на сцене, либо в гримерке, становимся в круг, говорим какую-то фразу-напутствие из спектакля, который играем. И потом все обязательно обнимаемся.

Как актеры получают роли в нашем театре? Загадка. Но, уверен, никто не ходит в кабинет к Сергею Васильевичу и ничего не выпрашивает. На сборе труппы в конце лета Женовач объявляет, какой именно материал мы берем в работу (В этом сезоне мы будем ставить Виктора Некрасова, его повесть «В родном городе»). Потом весь театр собирается на читку — это всегда событие. Делает инсценировку и читает сам Сергей Васильевич.

Главный художник СТИ Александр Давидович Боровский показывает макет декораций и эскизы костюмов. Роли распределяют либо во время читки, либо после показа макета. Дальше — репетиции: сначала застольный период, потом переходим на сцену. За мои одиннадцать лет в СТИ не было ни одного случая, чтобы кто-то посторонний оказался в зале во время репетиции. Я не могу сказать, что это такой уж закрытый процесс. Но точно очень личный. Сергей Васильевич подробно объясняет смыслы текста, мотивацию поступков героев. У него в голове спектакль всегда готов заранее.

Мария Корытова
Четвертое поколение,
Урсула в спектакле «Один день в Макондо», Ольга в «Трех сестрах», Шарлотта в спектакле «Чеховъ. Вишневый садъ. Нет слов!» и др.

Для меня наш театр — это дом. Сергей Васильевич так выстраивает отношения внутри труппы, что в СТИ хочется приходить просто так, даже когда нет репетиции или спектакля. Мы все здесь немного родственники, некоторые даже стали крестными детей друг друга. На репетициях можем яростно спорить и с Женовачом, и друг с другом. Но приходя в буфет обедать, как ни в чем ни бывало болтаем, все конфликты ограничены творческим процессом.

Конечно, у труппы, которая как семья, не может не быть своих традиций. Под Новый год мы показываем новогоднее представление для детей всех, кто работает в нашем театре. К постановке подключаются все, у кого есть время. Когда выпускается премьера, актеры, в ней не занятые, придумывают небольшой веселый капустник для своих коллег и про них. На важные даты играем капустники уже на Основной сцене, куда зовут друзей театра, учеников Сергея Васильевича и театр «Мастерскую Фоменко». Постоянный исполнитель «роли» Сергея Васильевича — Александр Суворов, так блестяще пародирует нашего мастера, что смеются все, сам Сергей Васильевич громче всех.

Женовач удивительно разбирает, «разминает» материал. Когда мы делали «Три сестры», он глубоко погрузил нас в чеховскую атмосферу, но вместе с тем ему было важно, чтобы мы через Чехова играли про «здесь и сейчас», про нас с вами. Конечно, полное осознание роли и смыслов постановки приходит только со временем, с двадцатым-тридцатым спектаклем, когда вдруг осеняет «Вот оно!».

Александр Антипенко
Пятое поколение,
Судья Ляпкин-Тяпкин в спектакле «Лабардан-с», Шервинский в спектакле «Записки покойника», старший сын основателя Макондо в спектакле «Один день в Макондо» и др.

Я из последнего выпуска, пришел в СТИ в 2021 году, но с театром была связь с первого курса: к нам приходили актеры , рассказывали, помогали, советовали. Если ГИТИС был закрыт на праздники, мы репетировали на сцене студии. Когда отмечали пятнадцатилетие СТИ, нас, второй курс попросили сделать капустник (обычно на такие праздники студентов даже не приглашают) и мы сразу стали в театре совсем своими.

Наш театр — уникальный: все актеры и режиссеры ученики одного мастера. Мы все спаяны Женовачем. Театр-семья, у всех настолько близкие отношения, что даже секретов друг от друга нет. Правда, не всегда понятно как выстроить иерархию, когда Сергей Васильевич — наш общий, коллективный папа.

Женовачу удалось создать такой авторский театр, где есть единая художественная идея, где невозможны неискренние постановки, на потребу. Каждый спектакль СТИ — сокровенный разговор со зрителем, отсюда и визуальный аскетизм декораций, чтобы не отвлекать от сути. И главное, что он собрал тут людей, которые, способны длить и множить славу этого театра в будущем.

Источник:https://seasons-project.ru/klassika-sovremennogo-teatra/