Имя Марии Шашловой хорошо известно завзятым театралам – 26-летняя актриса «Студии театрального искусства» под руководством Сергея Женовача занята в семи спектаклях театра, и в 2007 году удостоилась специальной премии жюри фестиваля “Золотая маска” “За тонкость и глубину искусства молодой актрисы”. В кино же у нее пока не так много ролей. Одна из них – роль жены Ивана Грозного в фильме Андрея А. Эшпая. О том, как давались первые шаги в кинопространстве и как воссоздавался образ Анастасии Захарьиной-Юрьевой, мы и поговорили с Марией.
– Маша, скажите, доводилось ли вам прежде играть роли такого плана?
– Это первая моя большая роль в кино, да и в театре таких ролей у меня не было. Мы ставим классические произведения, но так далеко, в 16 век, не заглядывали.
– Сложно театральной актрисе осваивать кинопространство?
– Непросто. Кино – это совершенно иной космос, пусть и пересекающийся с космосом театра. Мне приходилось одновременно играть и учиться существовать в нем, осваивать специфику работы перед камерой, учиться держать в голове хронологическую связь событий – эпизоды ведь снимаются, мягко говоря, не по порядку. Так что я – абсолютный дебютант и скажу честно: не все у меня получилось. Когда что-то делаешь впервые, совершаешь чуть больше ошибок, чем хотелось бы. Но все равно теперь хочется пробовать свои силы еще и еще.
– Предложение сыграть Анастасию застало врасплох? Помните, с чего все начиналось?
– Когда мне позвонил ассистент по актерам, я отдыхала в Испании и вообще ни о чем таком не помышляла. Пришлось срочно перебронировать билеты и задержаться в Москве по пути домой – а я родом из Челябинска – не на полдня, а на двое суток, чтобы пройти первые пробы.
– Как готовились к съемкам? Быстро поняли свою героиню, нашли верную ноту?
– Мы разговаривали с Андреем Андреевичем Эшпаем о том, чего он хочет и как он видит первую русскую царицу. Достоверных сведений о тех временах нет, вся история немножко под вуалью, и о том, что на самом деле происходило, мы можем только догадываться. Я, конечно же, читала все исторические источники, сочинения Ивана Грозного – это создает общую картину, но говорить стопроцентно “Анастасия была такой-то” все равно не получается. Исходя из всех существующих источников, мы что-то сочиняли – я считаю, это все-таки сочинительство – о человеке, о котором Карамзин писал, что вся страна горевала, когда ее хоронили. И даже нищие и юродивые отказывались брать в этот день милостыню. Можно по-разному относиться к этим сведениям, но не просто же так именно при Анастасии действия царя были наиболее созидательными: когда человеком движет любовь, тогда его действия чуть вернее. А вот когда ее не стало, им стали двигать ненависть, злость, обида на Всевышнего, невозможность смириться…
– Какой же в итоге “сочинился” образ? Что вы играли?
– Главная затея фильма была рассказать не о каких-то далеких людях с картинки, а о том, что это все-таки были живые люди – они любили, страдали, верили во что-то… Вот и мне хотелось сделать образ, который сейчас совершенно непонятен (все-таки это женщина, жившая по домострою), и достаточно неуловимым и в то же время немножко более близким. Самой-то мне она очень близка и дорога, я ее обожаю, и мне хочется, чтобы зрители тоже ее полюбили. Анастасия ведь была необычным человеком, обладавшим внутренней силой, волей, мудростью. На чем-то могла настаивать, а в каких-то делах, наоборот, отойти в сторону, не пытаясь влиять на исторические моменты. Главное, она была честной по отношению к Ивану – и как к мужу, и как к государю.
– Вы считаете, женщине в дела мужчин, в политику лучше не вмешиваться?
– Знаете, женщина априори всегда ведет мужчину, направляет его. Но в этом-то ее мудрость и сила, чтобы этим не злоупотреблять – сознавать свою силу, но все же отдавать первенство мужу.
– Нашли точки соприкосновения со своей героиней? Что-то общее обнаружилось по ходу работы?
– Как говорится, все и ничего. Я скорее могу сказать о каких-то качествах, которые мне хотелось бы в себе видеть. Вот эту внутреннюю силу, непоколебимость человека, который не будет унывать по пустякам, сострадание, любовь. Мне кажется, я в жизни немного нетерпеливей и резче, более эмоциональна, чем она.
– А отношение к Ивану Грозному после съемок изменилось?
– Разумеется. До этого у меня были только какие-то хрестоматийные знания, я видела в нем исключительно тирана, а сейчас понимаю, что это абсолютно неоднозначная личность. В первую очередь, страстная натура, очень горячий человек, который сначала страстно творил, веря в свою правоту, а потом горестно раскаивался в содеянном – бесконечные качели. В моем периоде, том, что я пережила на съемках, это человек любящий и жаждущий сохранения и умножения величия – может, в этом и есть его ошибка, за это и была потом расплата.
– На одной площадке с вами работали известные актеры: Михаил Филиппов, Евгения Симонова… Как вы чувствовали себя рядом с ними?
– Встретиться с такими артистами на съемочной площадке было очень волнительно и радостно. Я раньше и представить не могла, что мы будем работать вместе! И с их стороны я чувствовала только поддержку и желание помочь мне – как самому неопытному человеку на площадке.
– Прежде чем стать актрисой, вы учились на психолога. Сейчас приобретенные знания помогают?
– На психолога я училась всего год, мечтала заниматься детьми с отклоненной психикой. Было такое наивное детское желание – попытаться изучить другой мир, понять людей, которые – исключительно с нашей точки зрения – кажутся нам не нормой. И это наше глубокое заблуждение, а на самом деле эти люди просто видят иначе, чем мы. Это желание разобраться, какое-то любопытство осталось и сейчас. В актерстве ведь, в принципе, то же самое – существует мир других, непонятных мне людей, в котором надо разобраться.
– С момента съемок прошел уже целый год. Что сейчас происходит в вашей жизни?
– Сейчас в моей жизни – а я не могу ее отлучать от жизни нашего театра, потому что мы очень крепко связаны – один из самых светлых моментов: мы вместе, мы верим в то, что делаем, у нас есть возможность репетировать, играть. Сейчас готовим вторую премьеру за этот сезон – спектакль по повести Чехова “Три года”. Это очень глубокое произведение – есть куда погрузиться, о чем порассуждать. Я играю Полину Рассудину, и это совершенно новая для меня роль – как будто вступаешь в неизвестный океан, ничего не знаешь, не умеешь…
– То есть вы чувствуете себя счастливым человеком?
– Процитирую, опять же, Чехова: “Человек никогда не доволен тем, что у него есть”. Я считаю, это неправильно, и стараюсь в каждом дне ощущать радость. И у меня столько поводов для этого! Что-то, конечно, и огорчает, но это неизбежно. А так-то я счастлива.