Мы встретились с Марией в разгар празднования юбилея Студии Театрального искусства. Театральный фестиваль «15 лет за 15 дней», приуроченный ко дню Рождения СТИ, – настоящий подарок зрителям. Радостная атмосфера поселилась в фойе надолго, а еще каждого зрителя угостят фирменной шарлоткой, так что рекомендуем не только скорее покупать билеты, но и приходить пораньше, чтобы не спеша насладиться моментом.
«Захудалый род», который шел в СТИ более 10 лет, вернулся в стены театра, что возвращается для вас с этим спектаклем?
Я была уже очень давно готова, но Сергей Васильевич был очень занят, а без
него невозможно было восстановить спектакль, тем более, сейчас
потребовалась небольшая редакция в связи с изменениями в труппе.
Сказать, что я счастлива – ничего не сказать! Мы смогли все собраться
почитать, вспомнить и выпустить спектакль к нашему прекрасному юбилею
«15 лет за 15 дней».
Что возвращается для Вас с этим спектаклем?
Когда мы в первый раз встретились, было очень тревожное ощущение,
будто ты входишь в старую воду и не понимаешь, что и где, хотя прошло
всего два года, но обсуждая внутри и обмениваясь ощущениями, мы поняли,
что за это время все сильно изменились, да и театр не стал исключением. По
моему внутреннему предчувствию, мы возвращаем в стены СТИ что-то
невероятно родное, к тому же весьма актуальное. Каждая лесковская фраза попадает в самое сердце. Вспомнить, к примеру, начало второго акта: семья Протазановых переезжает в Петербург и
оказывается в столичном бомонде того времени, где Варвара Никаноровна
говорит, что ей не нравятся «узкие патриоты и тогдашние космополиты», да
и сама проблема рода – лейтмотив произведения – беспокоила Лескова:
почему люди, которые составляли основу Российской Империи, из ранга
первых людей переходят в ранг захудалых, людей не подходящих, людей,
чей род более не процветает. По сути, причина кроется в том, что они не
готовы подстраиваться, они следуют исконному понятию о чести, совести и,
как мне кажется, сегодня этот лейтмотив звучит как нельзя актуально.
Не менее важна и тема воспитания, и как важно заложить и передать
растущему, жаждущему жить поколению те учения и знания, которые не
обрекут на отшельничество.
Маша, сразу ли пришло к Вам такое глубокое понимание текста
Лескова?
В раннем периоде, когда мы только выпускали спектакль, во многом смысл
и понимание текста передавался Сергеем Васильевичем – он обладает
невероятной внутренней глубиной. На сегодняшний момент, за эти 15 лет я
думаю, у всех нас накопилось жизненного опыта довольно много.
Сразу ли пришло принятие образа Варвары Никаноровны, был ли
момент сопротивления ее характеру?
Я часто ругаю себя за то, что так быстро принимаю и становлюсь адвокатом
своих героинь. И для того, чтобы разобраться в характере – начинаю
специально копаться в зазубринах .., чтобы не было полной утопии. Мне
кажется, что Варвара Никаноровна достаточно противоречивый персонаж, у
очень многих людей, которые смотрели спектакль, не возникает тотального
ей сочувствия или принятия, она достаточно резка в высказываниях.
Одна только поза у Вашей Варвары Никаноровны рождает дистанцию…
Несколько лет назад со мной произошёл забавный случай. В компании
общих знакомых меня узнали по этой роли и долго не могли поверить, что в
жизни я совсем другая и иначе себя веду, потому что было полное
ощущение, я очень жесткая и строгая после просмотра спектакля. Люди,
которые меня знают, понимают, что это совсем не так. Я была удивлена,
потому что от В.Н. у меня нет такого ощущения, для меня она из разряда
ранимых людей, очень чувственная, думающая натура и так случилось, что
она в очень раннем возрасте получила колоссальную ответственность,
потеряв кормильца, человека которого она всецело любила и оставшись с
тремя детьми взяла на себя невероятную ответственность, там уже не до
мелочей. И сегодня роль женщины все чаще выходит на передний план – это,
пожалуй, делает постановку столь актуальной.
О таких женщинах мы часто узнаем из СМИ, из тех же социальных сетей, а Вы ведете социальные сети?
Мне все говорят: «Маша, это часть профессии, тебя нет в инстаграмме, –
значит, тебя нет» … я очень долго от этого отнекивалась. Но сегодняшняя
действительность не оставляет вариантов.
Недавно Вы завели инстаграмм, для чего станете его использовать?
Сейчас я с некоторым интересом изучаю, как там все работает.
За последние два года произошло одно из важнейших событий в моей
жизни, а когда у тебя появляется ребёнок, ты немножко отрываешься от
привычной жизни; это даёт хорошую возможность отстраниться, выпасть из
постоянного бега и посмотреть на всё со стороны. Как раз сейчас я нахожусь
в этой точке. Во время Фестиваля я решила разобрать свой фотоархив и
сейчас создаю свои небольшие публикации-воспоминания. Это оказалось не
просто, но увлекательно. Сейчас это тяжело представить, но, когда мы стали
театром не у всех были компьютеры и мобильные телефоны, не говоря уже
и о социальных сетях.
Не страшно входить в эту порой мутную воду?
Страшно – нет, главное понять, смысл, значение и природу этого организма. Я надеюсь, что я скоро адаптируюсь.
А как Вы относитесь к обилию отзывов на спектакли в социальных сетях не от профессиональных критиков?
Это отнимает огромное количество времени проверять или читать все
отзывы, у меня его физически нет; мне кажется, что у всех людей, кто
активно ведет сети или блоги, есть специальные помощники. На критику в
социальных сетях я никак не реагирую.
То есть для Вас она существует в параллельной реальности?
Именно так, да. Если человек предпочитает все отклики читать, то нужно
выбирать, на чье мнение он опираться. На сколько этот человек
компетентен. Мне, например, очень важно, знать о человеке что-то, прежде
чем довериться его мнению.
Получается, это выбор того, кто читает.
Да. Я бы к многим статьям театральных критиков прикладывала
фотографию и биографию человека. Никогда не забуду, когда одна дама из
сообщества театральных критиков написала, что Митя Карамазов так и не
вышел на сцену.. (спектакль «Брат Иван Федорович» – прим. редакции LDQ),
видно она уснула или заскучала и не вышел у неё Митя Карамазов. Мне
сейчас даже интересно, хоть один театральный критик написал рецензию,
посмотрев спектакль как минимум три раза?
Сомневаюсь…
Театр – это другая вселенная, ты смотришь спектакль сегодня, завтра,
послезавтра – и все может сложиться иначе после каждого просмотра. С
другой стороны, пусть пишут, как говориться «плохая реклама – это же тоже
реклама».
Чёрный пиар – тоже пиар (с)
Человек сам выбирает, кого читать, к мнению кого прислушиваться. Сейчас,
конечно, такое опасное время, надо всегда перепроверять, ещё лет пять
назад всё принимали за чистую монету.
Мария, не могу не поздравить Вас с прекрасным событием: рождением
дочери! Вы достаточно быстро вернулись в театр после декрета, была ли это
изначальная договоренность с Сергеем Васильевичем или любимая
сцена так манила?
Театр для меня – это особая вселенная. Я продолжала играть довольно
продолжительное время перед выходом в декрет. Поэтому так и
получилось, что формально я отсутствовала в театре только полсезона.
Думаю, у всех это индивидуально. Я рада, что мне это далось довольно
легко. Мое возвращение я восприняла с волнением, потому что по сути
осталась без новых работ. Я драматично это переживала, сейчас уже больше
с юмором, но поначалу для меня это была катастрофа. Видимо мир,
пространство говорит мне, что настал в моей жизни другой этап. Ситуация
и в театре сильно изменилась, это совпало с тем, что пришёл целый курс
(#женовачи – прим. редакции LDQ) и Сергей Васильевич теперь уделяет
больше времени МХТу.
В МХТе хотелось бы сыграть?
Хочу ли я во МХТ, я хочу везде! Я действительно очень соскучилась и просто
жажду новой работы. Я верю, что она уже где-то рядом, я чувствую её
дыхание.
Когда есть столько энергии, новая работа обязательно придет! А как
удается совмещать работу с материнством?
Мне даётся легко пока, мне повезло, что у нас есть няня. Я из тех мам,
которые считают, что чем полноценнее и богаче жизнь мамы, моя
профессиональная, человеческая жизнь, тем она богаче становится и для
моего ребенка.
Был ли у вас с дочкой совместный театральный опыт? Сейчас есть
множество детских спектаклей и бэби-театров.
Да, мы ходим, и это удивительный опыт, когда ты начинаешь смотреть
глазами своего ребёнка на мир вокруг. В этот момент ты понимаешь, что
видят детские глаза, не замутнённые никакими посторонними моментами,
и вы вместе испытываете абсолютную радость.
Насколько Вам комфортно быть так близко к зрителю в спектаклях?
Театр развивается, четвёртая стена все чаще отсутствует. Возможно, что
следующий виток будет максимально иммерсивный, когда и актёры, и
зрители существуют в этом постоянном диалоге и даже вот эта четвёртая
стена она немножко сейчас не нужна. Но при этом у меня есть
предчувствие, что совсем скоро это изменится и театральному действу
понадобиться уединение. Ощущается потребность в чем-то, более
сакральном.
Есть ли желание поучаствовать в иммерсивном спектакле?
Буквально на днях получила приглашение в иммерсивный спектакль, где
почему-то все актёры и актрисы должны были быть не меньше 180 см. Я не
подхожу.
Как строго!
Мне кажется, я уже участвую в иммерсивном спектакле, и «Кира
Георгиевна» – один из них из-за близкого взаимодействия с залом, когда
зрители становятся соучастниками, и спектакль играется по-разному в
зависимости оттого, кто сегодня пришел его смотреть, с каким настроением
и восприятием вошел в малый зал. Я помню по началу, когда мы только
начали играть, очень часто встречала закрытых людей, они были
максимально сдержаны в проявлении чувств и даже в позах. Меня это очень
волновало, потому что я вижу и считываю молниеносно «зал», раньше я
думала, что может быть сама героиня или история не так близка
оказывалась зрителю…А сейчас я часто начинаю замечать, особенно по
финалу, по аплодисментам, когда есть возможность уже посмотреть на
людей, что они Взволнованы. И многим напротив трудно находится тоже на
виду, вместе с актерами. И они часто стараются скрыть свои переживания.
И это часто подтверждают и зрители. Еще был очень забавный случай на «Кире», у нас же персонажи сидят в зале вместе со зрителями. Одна из зрительниц подошла к нашей актрисе и
попросила пересесть, чтобы сидеть вместе с подружкой, очень настойчиво
требовала это, так как, покупая билет, не предполагала, что между ними
кто-то может оказаться, а у нас ведь весь свет выстроен определенным
образом. Нам повезло в тот раз администратор смог объясниться с
девушкой.
А есть ли в памяти еще истории, связанные со зрителями?
И снова вспоминаю историю на «Кире Георгиевне», играем спектакль на
малой сцене – камерное пространство, все сидят вплотную друг к другу и в
полуметре от меня. И вот просыпается Кира Георгиевна, я начинаю свою
первую реплику, а одна очень пожилая зрительница буквально сразу выдает
громким шепотом: «Что? Не слышно!» Хотя я находилась от нее буквально
на расстоянии вытянутой руки. Я поняла, что сегодня надо будет найти
сокровенную интонацию, но громче, чем обычно.
Сейчас в театре часто встретишь зрителей, которые во время действия
начинают комментировать.
Современный зритель, к сожалению, порой забывает о правилах
приличия. Да и термин «зрительная работа» не для всех понятен и
считается необходимым готовиться к спектаклю или соблюдать
негласный «общественный договор». Работа зрителя просто необходима, но исключительно для того, чтобы в конечном счете зритель сам получит более ценный опыт, понимание и
проживание истории.
Спектакль рождается вместе со зрителем, так ли это для Вас?
Конечно. Очень часто случаются хорошие, по-настоящему классные
спектакли, когда по началу чувствуешь сопротивление и нет контакта с
залом. Часто во время таких спектаклей находятся новые грани и детали. И
когда происходит этот переломный момент, накрывает новой волной
энергии. Это счастливые моменты.
Мария, мне она очень понравилась твоя фраза: «Просто меня обожгло
театром, и я поняла, что счастлива». Так ли это по-прежнему?
Это я так сказала?! Да, я счастлива. Особенно когда есть театр в моей жизни
А что подпитывает огонёк внутри?
Наверное, моя внутренняя природа, моя излишняя эмоциональность.
Насколько Вам интересно продолжить свой путь в качестве педагога?
Мне это интересно, у меня даже есть небольшой опыт. Я увлекаюсь работой с голосом, звуком, телом; и у меня как раз есть ученица, с которой я занимаюсь именно раскрытием голоса.
А не хотите раскрывать потенциал юных талантов на курсе у Сергея
Васильевича?
Мне кажется, Сергей Васильевич не видит в актёрах педагогов. Хотя у меня
есть мысли, связанные именно с речевыми практиками, речь и движение –
важнейшие атрибуты актерской профессии. Сейчас в драматическом театре
о об этом как будто и неприлично говорить. Если что, всегда подзвучат
микрофоном. Но мне кажется, что это убивает что-то самое драгоценное.
Живой звук.
А как Вы стали ученицей Сергея Васильевича?
Я училась в Челябинске в известной мастерской Тенгиза Махарадзе, и мы
все очень гордились, что мы его ученики и между собой всегда говорили,
что в Москву не нужно ехать, просто ради столицы, важен мастер. В моем
кругу разговоры сводились лишь к тому, что в Москву нужно непременно
ехать к Петру Фоменко. Случай выдался в 2001 году, когда мы попали на Театральную олимпиаду в
Москву, где я узнала, что Фоменко больше набирать не будет, а свою мастерскую он передал Женовачу, вот так я и попала в мастерскую Сергея Васильевича.
Как Вы думаете, почему стоить увидеть спектакль «Захудалый род»
сегодня?
Потому что это потрясающий спектакль! Хотя я тут не объективна. Текст
Лескова невероятно щемящий, душевный, лесковское слово – по истине
подарок для слушателя. И автор оказался невероятно актуальным и сейчас в
2020 году. Для меня выход в театр, как подарок. Подарите себе вечер и
своим близким в театре, приходите на «Захудалый род».