Минувший театральный сезон, наверное, когда-нибудь будет запечатлен одним из современников на страницах автобиографии, и заголовок этой главы будет связан с “Тангейзером” – спектаклем, обнаружившим колоссальную пропасть между людьми искусства и частью сообщества, далекой от театра, но желающей оказывать воздействие на его процессы. Творческие вопросы нынче модно решать через прокуратуру. Тенденция очевидная и опасная. Продолжатся ли иски? Что будет с “Золотой маской” после вынужденного перерождения? Задержится ли “Театр.doc” в Малом Казенном? Ответы последуют уже скоро – осталось пережить летние каникулы, а пока ведущие театральные критики по просьбе m24.ru делятся своими впечатлениями от сезона 2014–2015.

Марина ТИМАШЕВА, театральный обозреватель “Коммерсант FM” и сотрудник журнала “Вопросы театра”

Московский театральный сезон открыл РАМТ спектаклем “Нюрнберг”. Блистательная постановка худрука Алексея Бородина по сценарию фильма Стенли Крамера. Молодой прекрасный актер Степан Морозов, игравший одну из главных ролей – американского обвинителя на процессе, трагически погиб этой весной.

Если говорить о последней премьере сезона, то на сегодняшний день (еще не было показа заявленной в Театре Виктюка “Федры”) это спектакль “Мастерской Петра Фоменко” “Сон в летнюю ночь”, который поставил режиссер Иван Поповски, человек, способный потрясающе работать с поэтическими текстами, обладающий исключительным чувством музыки. У него получился легкий, воздушный, изящный и невозможно смешной спектакль. Если бы Петр Наумович был жив, мне кажется, он приветствовал бы “Сон”. Это вещь, которая не требует от зрителя мыслительных усилий (как “Нюрнберг”), но делает его счастливым.

Безусловной удачей можно назвать спектакль Студии театрального искусства Сергея Женовача“Самоубийца” с Вячеславом Евлантьевым в главной роли. Я впервые видела такое неожиданное прочтение произведения Эрдмана. Обычно, когда мы говорим Николай Эрдман, в сознании вспыхивает яркая, сатирическая традиция, которая связана с такими именами, как Зощенко, Ильф и Петров, Аверченко… А у Женовача Эрдман оказался внезапно похож на Чехова! Все смешно, как положено, но финал сделан так, что жалеешь Подсекальникова и себя с ним отождествляешь, вернее, свое желание просто жить, “быть всего лишь”.

Фото: sti.ru

В Театре имени Вахтангова Юрий Бутусов поставил “Бег” Булгакова. С моей точки зрения, режиссер тоже сделал нечто необыкновенное, так как обратил внимание на авторский подзаголовок, на то, как жанрово определяет природу своего произведения сам Булгаков – сновидение в восьми частях. Исходя из этого, Бутусов создает картину снов “русского лихолетья”, спектакль о том, что бежать, собственно, некуда. Сколько не перебирай лапками, в финале окажешься в объятьях смерти – в спектакле она выглядит весьма соблазнительно.

В Театре наций вышел спектакль Роберта Уилсона “Сказки Пушкина”. Я не совсем понимаю, почему именно эти сказки выбраны режиссером и почему в спектакле они выстроены именно в такой последовательности, но это весьма интересная работа. Я бы дала жанровое определение этому спектаклю – dance macabre. То есть пляска смерти, аллегорический сюжет (аж из Средневековья) о мимолетности земных благ и несчастий, о бренности человеческого бытия. Виват нашей актерской школе: с необычными задачами актеры справляются блестяще.

Очень удачные спектакли вышли на Другой сцене “Современника”. Один из них сделал Артур Смольянинов – “Посвящается Ялте” по Бродскому. Это камерный, очень красивый, атмосферный спектакль с прекрасно придуманными визуальными образами и превосходным чувством стиха. Второй – по пьесе Саймона Стивенса “Загадочное ночное убийство собаки” – поставил Егор Перегудов. Шамиля Хаматова мы видели и прежде, но здесь у него главная роль, на нем держится весь спектакль.

Фото: facebook.com/TheatreSovremennik

В Театре имени Маяковского вышли “Отцы и сыновья” Хейфеца, “Плоды просвещения”Карбаускиса. В МХТ – “Мефисто”. И очень интересный дебют Александра Молочникова – “19.14”.

Очень важно назвать молодых актеров, дебютировавших в этом сезоне: Александр Дмитриев и Анастасия Мытражик в “Доходном месте” Театра имени Пушкина, Сергей Беляев в “Отцах и сыновьях” Театра имени Маяковского. Очень приятно, что русская актерская школа по-прежнему сильна.

Весь сезон так или иначе в разных спектаклях было много намеков на то, что в современном обществе возрождается советский тоталитаризм. Мне эта идея не близка. Мне не кажется, что сейчас так опасно, что приходится разговаривать эзоповым языком. Если хочешь высказаться, можно это сделать свободно. Чай, не 37 год и даже не 75-й.

Что касается “Золотой маски”, то я считаю, что картина российского театра, представляемая конкурсной программой, искажена. Я понимаю, что все равно в афишу попадут спектакли, которые мне не по душе, но при настоящей ротации экспертов их будет меньше. Считаю необходимым составить список всех действующих театральных критиков, чтобы в экспертный совет входили люди самых разных эстетических ориентаций. Тогда картина российского театра будет более объективной.

Марина РАЙКИНА, редактор отдела культуры и искусства “Московского комсомольца”

Сезон 2014–2015 я рассматриваю, к сожалению, как слабоватый в плане ярких постановок. Два тяжелейших скандала потрясли театральный мир: первый связан со спектаклем “Тангейзер” Тимофея Кулябина, второй – с Театром на Таганке. Между этими полюсами прошел сезон.

Мракобесная, искусственно созданная история с “Тангейзером” всем известна. Ее сложность заключается в том, что практически никто из кричащих сторон оперу не видел. Она шла далеко от Москвы, в Новосибирске, и о ее художественных достоинствах трудно судить. Но, мне кажется, что Тимофей Кулябин, режиссер этого спектакля, талантливый человек, незаслуженно оказался в центре скандала. В российском театре есть более радикальные провокаторы.

Что касается “Таганки”, то этот вялотекущий и гнойный процесс тянется с 2011 года, когда труппа выгнала своего легендарного худрука, а прежнее руководство департамента культуры подписало заявление Юрия Петровича. С этого момента театр полетел в пропасть с криками, протестами, обвиняя всех и вся вокруг, кроме самого себя. На одном из обсуждений в Мосгордуме я была свидетелем, когда Марк Розовский сказал в адрес части труппы “Таганки”: “Докажите свою правоту работой! Вы все время занимаетесь бессмысленными обсуждениями”. Ситуация будет и дальше продолжаться до тех пор, пока департамент культуры не примет кардинальное решение, а ответственность на себя никто брать не хочет.

Скандал с “Золотой маской” тлеющий, подковерный, пока не публичный, хотя дело уже дошло до слушаний в Минкульте. Речь идет о смене либо основной стратегической линии, либо руководства. Конечно, у фестиваля есть достижения, и отрицать это глупо. Но недовольных много, и, наверное, это небезосновательно. То, что нужно что-то менять, как и в любой области, очевидно. “Маске” двадцать лет. Нужно делать корректировку, которую диктует и театральный процесс, и жизненные обстоятельства. Поэтому мне хочется верить, что в этом случае просто произойдет эффективное разрешение проблемы. Рабочую ситуацию нужно решать делом, а не словами. Не хочется, чтобы еще один скандал сотрясал театральную Москву.

Фото: facebook.com/goldenmaskfestival/

Я не могу назвать спектакль этого сезона, который был бы равнозначен для меня по своему художественному воплощению постановке Робера Лепажа “Гамлет | Коллаж”. Но все-таки были крепкие работы. Меня очень порадовали молодые актеры. Изумительная работа Вячеслава Евлантьева в спектакле “Самоубийца” Студии театрального искусства Сергея Женовача. В Школе драматического искусства в спектакле “Горе от ума” я увидела актрису совершенно несовременного формата, похожую на Янину Жеймо, – Анну Кузминскую.

В этом сезоне спектакли с одинаковыми названиями выходили парами. У нас две “Женитьбы Фигаро”, два “Горя от ума”, два “Маугли”. Из двух современных прочтений комедии Грибоедова – в Театре имени Моссовета и в Школе драматического искусства – я предпочтение отдаю Александру Огареву, который очень неожиданно прочитал хрестоматийное произведение. Оба “Фигаро” принадлежат одному режиссеру – Евгению Писареву. “Женитьбу Фигаро” в Театре имени Пушкина он сдал в конце прошлого сезона, так что спектакль считается премьерным и для сезона 2014–2015. В Большом театре Писарев поставил оперу Моцарта. Обе работы очень интересные, я бы сказала, манифестные, потому что на фоне бесконечных протестов, иногда пустых и необоснованных, спектакли Писарева выглядят как нечто жизнеутверждающее, яркое и красивое. Люди все-таки ходят в театр, чтобы в том числе получить удовольствие.

Фото: m24.ru/Галина Фесенко

В этом сезоне стали более серьезно говорить о спектаклях для детей. Я несколько лет слежу за Театром на Серпуховке Терезы Дуровой, и хочу сказать, что это один из лучших детских театров. Они выпустили “Маугли” в этническом варианте, то есть основа – индийская музыка и культура, живой звук. Конечно, это обеспечивает спектаклю феноменальный успех.

Второй “Маугли” вышел в Губернском театре Сергея Безрукова. Актер активно, как бульдозер, развивает свой театр хотя бы тем, что сам участвует практически в каждом спектакле, в том числе и в детском, но играет он не в “Маугли”, а в “Острове сокровищ” (постановка вышла под занавес сезона).

Антон ХИТРОВ, шеф-редактор Teatrall.ru

Удачи сезона. Молодые режиссеры Дмитрий Волкострелов и Семен Александровский, которые в прошлом сезоне работали над мемориальным проектом в Театре на Таганке, продолжили начатое на других площадках. “Русскiй романсъ” Волкострелова, “Элементарные частицы” и “Рисунки на потолке” Александровского – все это поиски в направлении театрального нон-фикшн, театра, который исследует реальность всеми доступными инструментами.

Еще из удач: новые спектакли мэтров актуальной режиссуры – “Борис Годунов” Константина Богомолова и “Обыкновенная история” Кирилла Серебренникова; “Хармс. Мыр” и “Земля”Максима Диденко – любопытный диалог с традициями советского авангарда; “Женитьба” Филиппа Григорьяна – зрелищная постановка о мире, каким его видит российский телезритель; интереснейшие проекты Всеволода Лисовского в “Театре.doc” – “Молчание на заданную тему”, “Пир” и “Соц.док”.

Фото: facebook.com/pages/Ленком-Московский-государственный-театр

А в конце сезона появились два международных проекта: “Сказки Пушкина” Роберта Уилсона в Театре наций и “Remote Moscow” Штефана Кэги, продюсером которого выступил независимый менеджер Федор Елютин.

Тенденции сезона. Скандал вокруг оперной постановки “Тангейзер”, давление на фестиваль и премию “Золотая маска”, преследование “Театра.doc”, регулярные выпады отдельных энтузиастов против актуальной режиссуры, драматургии, прогрессивных театральных институций – все это тревожные признаки готовящейся “зачистки” культурного поля. С другой стороны, пристальное внимание части общества к театру вызвано его подъемом, благодаря которому театральное искусство оказалось в центре культурной жизни. В конце нулевых – начале десятых годов закончился период накопления, российские режиссеры, актеры, художники достаточно хорошо познакомились с международным (в первую очередь европейским) театральным контекстом, чтобы делать продукт мирового уровня – и в сезон 2014–2015 такие спектакли продолжали появляться в России.

Фото: facebook.com/elena.gremina

Ольга ЕГОШИНА, обозреватель газеты “Новые Известия”

Прошедший сезон оказался на удивление мощным. Честное слово, не понимаю, как у театров хватает душевных сил и мужества на творчество! Театральную сферу постоянно трясет. Идут какие-то внутренние тектонические сдвиги. Но и “ураганы со стороны” стали постоянным фоном нашей жизни. Активизировались все: начиная с чиновников и заканчивая людьми, которые вдруг почувствовали, что их нравственность глубоко и бесповоротно оскорблена, и потому вооружились свиными головами и письмами в прокуратуру. Театр реагирует на них по-разному. Но самым важным мне кажется попытка не скатиться до уровня оппонента, а ответить на вызовы дня художественным осмыслением происходящего.

В этом сезоне возник целый ряд спектаклей, чьи создатели обратились к давним историческим событиям, чтобы понять современность. “Нюрнберг” Алексея Бородина в РАМТе, “Кабаре “Брехт”Юрия Бутусова в Ленсовете и его “Бег” в Вахтанговском театре, в МХТ – “19.14” (режиссерский дебют Александра Молочникова) и “Мефисто” Адольфа Шапиро. Во всех спектаклях режиссеры обращаются к событиям давнего прошлого, чтобы понять происходящие процессы: изменение сознания людей накануне войны, людей в стране победившей коричневой чумы, людей, которые оказываются в ситуации главного выбора в жизни: слиться с массой или сохранить себя?

Фото: facebook.com/pages/МХТ-им-АП-Чехова

К этой общественно-политической линии нашего театра (назовем ее по Станиславскому) также относятся постановки “Современной идиллии” Евгения Каменьковича о блужданиях российских интеллигентов в полицейском участке и блистательный “Самоубийца” Сергея Женовача по произведению Николаю Эрдмана. Там также герои – российские интеллигенты, и счет к ним автор XX века предъявляет не меньший, чем его гениальный предшественник Салтыков-Щедрин.

А рядом с этими “обращающими глаза зрачками в душу” спектаклями абсолютно иной вариант театрального ответа подступившему мраку. Эсхатологическим настроениям и накрывающей тоске театр противопоставляет спектакли торжествующей игры, свободы, легкости, лучший из которых –“Сон в летнюю ночь” Ивана Поповски в “Мастерской Петра Фоменко”. Страшно рада за “фоменок”, впервые после смерти Петра Наумовича вспомнивших о радости и свободе театральной игры. Кстати, отсвет этой радости есть и в “Плодах просвещения”, которые Миндаугас Карбаускис поставил в “Маяковке” и посвятил своему учителю – Петру Фоменко и его давней постановке в этих стенах.

Демонстрация театра как волшебного места игры, приключений, превращений – это, конечно же, постановка Роберта Уилсона “Сказки Пушкина” в Театре наций – впечатляющая световыми и цветовыми эффектами театральная сказка для взрослых.

Фото: facebook.com/theatreofnations

У Валерия Фокина вышли фантастические “Воспоминания будущего”, в котором режиссер отдает дань спектаклю Мейерхольда-Головина. Воспоминание о театре-празднике тут очерчено сильной траурной каймой. “Маскарад” – последний спектакль императорского театра, последний спектакль великой театральной эпохи. Его премьера совпала с началом революции, и сейчас немного страшно этой ожившей тени пьесы – предвестницы потрясений.

Прошедший сезон, как и наша жизнь, строился на разных колках. Я наметила только два его очевидных полюса, между которыми гуляли души режиссеров. Но, наверное, главное чувство после этого заканчивающегося сезона – гордость за театр, который оказался способен вопреки общему ощущению измельчания уровня общественной мысли, всеобщей озлобленности – сохранить и высоту размышлений о жизни, и уровень художественного существования. Это очень обнадеживает.

Юлия Чечикова

Читать оригинал: http://www.m24.ru/articles/78782