Худрук СТИ Сергей Женовач вновь поставил спектакль по Виктору Некрасову

Повесть «В родном городе» была опубликована в «Новом мире» Константином Симоновым в 1954 г. в промежутке между двумя знаменитыми произведениями Виктора Некрасова – ставшей истоком «лейтенантской прозы» знаменитой книгой «В окопах Сталинграда» (1946 г.) и повестью «Кира Георгиевна» (1961 г.). Худрук «Студии театрального искусства» (СТИ) последовательно ставит Некрасова: «В окопах Сталинграда» он выпустил в МХТ имени Чехова в 2021 г., камерный спектакль по «Кире Георгиевне» с 2016 г. шел в СТИ. И вот черед дошел до повести «В родном городе».

Свет не гаснет. Играют в зале, актеры встают с соседних мест, все действие разворачивается в проходах между рядами. Рядом со зрителями – мальчишки и девчонки 1921 года рождения в выцветших гимнастерках 1944-го, пришедшие с фронта, пережившие оккупацию, бежавшие из концлагеря. Попавшие в промежуток между войной и миром.

24-летний разведчик капитан Николай Митясов (Дмитрий Матвеев) вернулся в освобожденный от трехлетней оккупации Киев, чтобы в госпитале вылечить поврежденную пулей омертвевшую руку. Гражданка встретит Колю неласково. Любимая жена Шура (Мария Антипенко-Горячева) живет в их комнате с другим человеком. Бывшие отношения прерваны. А новые никак не завязываются. Ближайшего друга потерял в воздушном бою. Проводником в новую жизнь становится «приземлившийся» одноногий летчик Серега (Александр Суворов), который ради заработка продает тапочки.

Они все искалечены войной: и Коля, и контуженный Сергей, и тот самый юный Федя, которого после тяжелого ранения выходила Колина жена Шура, а он и остался в их квартире. И зенитчица Валя (Полина Пушкарук), в военной пилотке и гимнастерке похожая на ершистого мальчишку. Смешная: терпеть не может Андрея Болконского, с литературой – «в особых отношениях», учит бестолкового Колю английскому языку, а от самой несет махоркой.

Авторы (пьесу по повести Некрасова Женовач написал со своим постоянным соавтором, художником Александром Боровским) плетут психологическую вязь отношений, рассказывая подробно историю не про предательство и измены. А про трудное «прирастание» прошедших «окопы Сталинграда» к миру, о котором у них были весьма приблизительные представления. На войне страшно, но просто. Коля знает, как бесшумно подползти к врагу, выкручивать взрыватели из мин. А здесь… Непонятно. И вроде бы вся жизнь впереди, а они не умеют – не знают, как душевную пустоту заполнить, что делать с этой своей мирной жизнью. С прерванными, переломанными и зыбкими новыми связями. Со своими разоренными душами. Мечтают о будущем как о прошлом. Война кончилась? «Как для кого», – отвечает сбитый летчик Серега, вместе со сверстниками идущий на ощупь, как пел фронтовик Окуджава: «Через мир и войну… в путешествие наше самое главное / в ту неведомую страну».

Когда вышла «В родном городе», она наделала не меньше шума, чем повесть «В окопах Сталинграда». В своих путаных отношениях герои постепенно обретают стереоскопию, свою внутреннюю правду, и мы начинаем понимать каждого из них. Валю, постепенно отмерзающую, превращающуюся из вояки во влюбленную девушку. Безногого Серегу, обретающего почву «под ногами». Шуру, пожалевшую раненого солдата. Николая, который простил и вернулся к Шуре, а потом выяснится, что не преодолеть им стены разного опыта войны. Их развела-разделила эта катастрофа.

Но Женовач не отказывается и от второй важной линии, из-за которой семь редакторов «Нового мира» во главе с Симоновым редактировали повесть, шлифуя ее «проходной вариант». В 1954 г. Некрасов осмелился поднять тему возвращающихся репрессивных кампаний. Тему, которая «потерялась» в экранизации повести Владимира Венгерова «Город зажигает огни».

На пустой сцене, гремя досками, монтировщики «восстанавливают» разрушенный город. Но вместо города вырастает длинный стол для собраний под кумачовыми кулисами и портретом Сталина, трибуна с графином, с которой разоблачают новых врагов – тех, кто был под оккупацией, а значит – «подлецов и мерзавцев». И снова Коле Митясову, теперь студенту первого курса, приходится вступать в бой. Защищать измордованное партократами имя профессора, оказавшегося в городе под фашистами, едва не умершего от голода. Без этого боя не обрести бывшему разведчику Коле свое «я», свое место на «продавленном диване» среди книжек и юных однокурсниц, посматривающих на него как на реликт канувшего в прошлое времени.

Режиссеру Женовачу удалось передать острое ощущение романтизма повести, он даже не пытается ее осовременить. Это скорее выхваченный сгусток времени, брошенный, словно снежок из городского парка 1944-го, по которому сейчас гуляют Коля и сержант Валя. Снежок из нежности к этим мальчикам и девочкам – мечтателям и скептикам, которые ищут ответы на нерешаемые вопросы в книжках. Которых придавила, прижала к израненной взрывами земле большая беда – война. А потом боль и ярость благородная сменились в них растерянностью перед обыкновенной драмой жизни. Создатели спектакля просто постарались расслышать сквозь гул времени авторскую интонацию с ее поэтическим призвуком, со спрятанными в складках повествования состраданием, страстностью молодых, неоправданной надеждой и чувством бездны мрачной на краю тусклой реальности.

Источник: https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2025/06/27/1120431-v-rodnom-gorode?from=copy_text