Едва ли не самым громким событием недавнего времени стало открытие «Студии театрального искусства» под руководством Сергея Женовача. Студия возникла на основе актерско-режиссерского курса в ГИТИСе, чьи спектакли, прежде всего «Мальчиков», успели посмотреть все уважающие себя театралы-москвичи и даже труппа планетарно известного Малого драматического театра. Москва увлеклась «женовачами» со всем жаром, на который способна. Разве только «Мастерская Петра Фоменко» в начале своего пути видела столько же тепла и участия.

Сергей Женовач много лет работал педагогом на курсах Фоменко; сам является одним из основателей «Мастерской»; унаследовал право набирать курс в ГИТИСе после ухода из института Петра Наумовича и во многих смыслах может считаться его учеником и соратником. Слаженная жизнью привязка, профессиональное и человеческое взаимодействие с мастером, мудрецом и театральным хитрецом Фоменко есть то, что уже неотделимо от Сергея Женовача. «Студия театрального искусства» связана с «Мастерской Фоменко», как бывают связаны старший и младший братья независимо от того, сколь разными дорогами они идут по жизни.

Новость об официальном открытии театра совпала по времени с возникновением громкого слуха, будто бы в Москве строится театральное здание специально для выпускного курса Сергея Женовача. Но пока репетиционное помещение, склад для хранения декораций, реквизита и костюмов, а также офис «Студии театрального искусства» размещаются в трех комнатах Дома актера на Старом Арбате.

– Сергей Васильевич, для вас действительно строят здание?

– Мне кажется, что начинать разговор надо с ребят и с организации студии, потому что это и есть самое основное и главное. Ребятам с курса действительно хотелось остаться вместе. А когда мы играли свои дипломные спектакли, было видно, что в них есть потребность. Возникли свои зрители и даже круг людей, которые – что было приятно, но очень неловко – не могли к нам попасть. Так же возникли люди, которые могут и готовы нам помогать. И мы надеемся, возвращаясь к разговору про здание, что оно будет. Но говорить об этом сейчас преждевременно. Свой репертуар в этом сезоне мы будем играть там же, где играли: в Центре имени Мейерхольда и в Театральном центре «На Страстном».

Главное для нас сейчас – это попытка умыкнуться и продолжать учебу, продолжать трудиться над собой. Потому что, мне кажется, четыре года воспитания артистов – неправильная цифра. Ребята приходят поступать на актерский в 16–17 лет и выпускаются в жизнь, когда творческая, художественная личность еще не успевает сформироваться. Они только-только начинают понимать что-то в профессии. Неслучайно, когда набираешь новый курс, начинаешь делать с ними этюды и упражнения, те, которые только что закончили, приходят на зачеты и говорят: «Нам бы только сейчас и учиться. Мы только сейчас поняли, что значит это упражнение, зачем нужен этот этюд». Пока есть желание – у нас, у ребят – надо трудиться, учиться и пытаться создавать качественный, серьезный театр. Мне кажется, сейчас такой театр нужен.

– Теперь, когда у вас есть «Студия», будете ли вы привлекать к работе в ней артистов, которые были с вами в Театре на Малой Бронной: Надежду Маркину, Сергея Тарамаева, Ирину Розанову, Геннадия Назарова?

– В «Студии» все еще только начинается. Трудно, да и не хочется ничего гарантировать и фантазировать. Если будут роли для актеров из той моей команды, конечно, я буду их привлекать к работе. Но люди, которые уже прожили жизнь в театре, заслуживают того, чтобы на них, вокруг них строили спектакли. Члены же студии – только что выпустившиеся ребята и готовы играть малюсенькие роли, сочинять, пробовать. И пока этот запал в них есть, речь идет не о моем театре, в который я созвал бы всех своих любимых и дорогих людей, а о студии, где моей первостепенной задачей является раскрыть ребят с гитисовского курса, дать им окрепнуть.

– Вы разрешаете своим ученикам участвовать в посторонних для студии работах: спектаклях, кино, сериалах?

– Я всегда рад, когда у них появляются хорошие предложения сняться в серьезном кино, если это не мешает нашему общему делу. У нашей студии много друзей – кинорежиссеров, которые хотят снимать ребят и уже снимают. Актерам сниматься необходимо, это встреча с другим мастером, с новыми партнерами, после работы с которыми к нам сюда, домой они приходят более обогащенными. Что же касается студентов-режиссеров, то им вообще надо обрести свои компании, свои команды. Если что-то будет возможно делать здесь – замечательно. В нашем репертуаре уже есть не только спектакли педагогов, но и студенческие работы. Недостатка в предложениях у наших студентов нет – и из московских, и из российских театров. Они советуются с нами, тщательно выбирают, потому что первый шаг в режиссерской профессии очень важен. Как начнешь, так все дальше и пойдет.

– Вы сами будете ставить спектакли в других театрах?

– У меня есть некие внутренние обязательства, которые я должен исполнить. Но в ближайшее время я буду принадлежать «Студии». Кроме того, мы набрали в ГИТИСе новый актерско-режиссерский курс. Мне кажется, не нужно растекаться по древу. Надо знать, что для тебя сейчас самое главное. Я для себя это главное определил: «Студия» и мастерская в ГИТИСе. Но если у меня освободится время, а у театров будет потребность продолжать со мной сотрудничать, то я с радостью что-то поставлю.

– Что будет репетироваться в «Студии» в этом сезоне?

– Мы начали работать над неоконченным романом Николая Лескова «Захудалый род». Дело в том, что мы не даем друг другу никаких обещаний, нам просто хочется вместе работать, найти свою манеру, свой стиль и все это – для зрителя, которого мы обрели и, надеюсь, еще обретем. По сути, мы пытаемся делать душевный, несуетный театр.