С чего обычно для Вас начинается работа над ролью? Как проходит знакомство с героем, которого предстоит играть? Есть ли Ваши особые способы погружения в образ?
Как правило, Сергей Васильевич пишет композицию по выбранному произведению и потом читает труппе. Мы все собираемся, еще не зная, кто будет занят, кто нет. Потом начинаются репетиции, распределение ролей. Мы изучаем материал, обычно полное собрание сочинений. У нас в фойе стоит книжный шкаф. Появляется новый автор, и шкаф пополняется его книгами. Раньше бывали творческие командировки — ездили на родину писателей и по разным местам. Даже ездили в Лондон, когда Диккенса репетировали!
Расскажите о характере Вашего героя Венички Ерофеева. Стала ли эта роль чем-то особенным в Вашем творческом опыте?
Венедикт Ерофеев культовой персонаж сам по себе. Жалко, что мало прожил, в прошлом году был юбилей – 75 лет. Вполне мог бы еще жить и еще спектакль посмотреть. «Москва-Петушки» – это не дневник Ерофеева, хоть речь и идет от лица автора. Это художественное произведение. Таких примеров в литературе много.
Интересно было бы познакомиться с Венедиктом Васильевичем, он же был очень начитанным человеком, полиглотом. Он не просто читал книги. У него прочитанное откладывалось, а в произведениях «выстреливало». В «Москве-Петушках» постоянно звучат отсылки, намеки, например, на Булгакова, на Гоголя, на многое из Евангелия. Там даже ритм определенный заложен, поэтому «Москву-Петушки» и называют поэмой. Но не в моей компетенции разбирать это произведение. Во время спектакля это понятнее со сцены, лучше придти да посмотреть.
Как проходила работа над спектаклем? Как он создавался?
Еще на курсе пытались делать отрывок с однокурсником. Данил Безносов болел «Москвой-Петушками», даже когда поступал, делал экспликацию, мы пытались что-то придумать, но ничего из этого не вышло, даже не показывали ни разу. И прошло 10 лет, и Сергей Васильевич поставил это в театре, и опять я в этой роли оказался. Мы пробовали выпивать, но на третьей репетиции поняли, что тяжело пьяными работать и решили на сухую играть. Дело не в том, выпивать – не выпивать, дело в состоянии души этого человека, алкоголь – только повод. А у нас театр, игра, спектакль.
С чем Вы связываете актуальность данного произведения в России?
Времена такие настали. Было время, когда оно не было популярным, а было время, когда на другие языки переводили даже. Время поменялось, страна поменялась, стало актуально, разглядели что-то. К нам разная публика приходит, молодых очень много. Не знаю, в школе рассказывают про Ерофеева? Мне кажется, пройдет время, и будут рассказывать как о представителе конца 20-го века.
Вы много работаете в кино. Помогает ли Вам этот опыт работать на сцене, легко ли Вам переключиться из одного в другое?
Конечно, помогает. Кино и театр – разные вещи, но я легко переключаюсь. Пока мне очень везло с режиссерами. Партнеры тоже попадаются достойные, у них что-то берешь, учишься и несешь сюда, в театр. Это прекрасно, если такая возможность возникает. Я люблю сниматься в кино.
Вы много раз становились обладателем всевозможных премий, чем для Вас является «Золотая маска»?
Праздником. Возможностью порадоваться за других. Фестиваль проходит так здорово, на весь месяц настроение задает, даже если спектакль не участвует в конкурсе, все равно, приезжает публика со всей страны. Здорово, что есть возможность смотреть спектакли из других городов, например из Нижнего Новгорода, Перми. «Маска» – это возможность повидаться с товарищами из других театров. В этот раз, приедет театр «Красный факел» из Новосибирска, я там учился, хотя в театре не работал, но всех там знаю, конечно. По возможности, приду посмотреть спектакль, поддержу ребят. И я очень рад за Дашу Емельянову, номинированную на лучшую женскую роль.
Отличаются ли спектакли, которые идут в репертуарном режиме от тех, которые проходят на фестивале? Как Вы это ощущаете?
Когда дома играешь, разницы нет, а на гастролях по-другому играется. Вот «Золотая маска» приглашала в Прибалтику, и это было прекрасно. Помню в Риге подошла женщина и спросила, мы ли будем сегодня играть, рассказала, что работала балериной в России, и поинтересовалась, нет возможности попасть к нам на спектакль: билетов не было, она просила посодействовать. Так приятно было, что такой ажиотаж и интерес вызывают спектакли московских театров.