15 мая основателю и руководителю «Студии театрального искусства» исполнилось 59 лет. В беседе с корреспондентом «ВМ» Сергей Женовач рассказал, чем сейчас живут он сам и его студия.
Театр отметил день рождения худрука премьерой спектакля «Кира Георгиевна» по повести Виктора Некрасова.
— Сергей Васильевич, вы ставите спектакли по произведениям русских классиков. Виктор Некрасов, к сожалению, писатель сейчас незаслуженно забытый. Почему остановили свой выбор на повести «Кира Георгиевна»?
— Виктор Некрасов — большой писатель с непростой судьбой.Его книга «В окопах Сталинграда», на мой взгляд, одна из лучших о Великой Отечественной войне. Мне давно хотелось поработать над прозой Некрасова, и наш художник Александр Боровский предложил «Киру Георгиевну». Признаюсь, что до этого с ней был не знаком, а когда прочитал, то мы сразу стали над ней трудиться. Спектакль «Кира Георгиевна» поставлен для Малой сцены — со всей ее камерностью и интимностью.
— Задумывались о том, будет ли спектакль успешным?
— Только тогда, когда придет зритель, будет понятно, что мы сделали. Важно, что проза Некрасова очень живая, и все проблемы, затронутые в ней, касаются нас сегодня. К тому же я не считаю, что спектакли должны всем нравиться. Постановка должна вызывать споры, мысли, желание перечитать произведение. Некоторые режиссеры провоцируют зрителя и даже раздражают его. Мне же кажется, что лучше вести задушевный разговор со зрителем, чем агрессивный. Когда выбираю название будущего спектакля, представляю театральную афишу города и думаю: «А хотел бы я пойти на этот спектакль или нет?» Думаю, что на «Киру Георгиевну» захочется пойти.
— В повести много места занимает описание городов — Москвы и Киева…
— По большому счету, повесть не о городах, а о людях и их характерах. Она про Киру Георгиевну и про ее окружение. Напомню сюжет. В конце 50-х годов один из главных персонажей возвращается из лагерей, где просидел 20 лет, не будучи виновным, и встречается со своей первой женой Кирой Георгиевной. У Киры уже другой муж, и она известный скульптор. Возникает попытка вернуться в прошлое, но этого не происходит. У поэта Геннадия Шпаликова есть стихи:
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Время, проведенное не вместе, становится преградой между людьми, в данном случае между Кирой Георгиевной и ее первым мужем.
— Так называемых кухонных разговоров об искусстве, смысле жизни и любви в повести очень много. А сейчас люди преимущественно общаются друг с другом в социальных сетях. Не хотелось бы вам, чтобы мы вновь стали общаться почеловечески — глаза в глаза?
— Если интернет вытесняет живые разговоры, то проблема не в интернете, а в тех, кто не нуждается в живом общении.Главное в жизни — другие люди, их чувства, их переживания; необходимо стараться быть нужным им, и важно, чтобы они были нужны тебе.Быть нужным людям — вокруг этого крутится повесть Виктора Некрасова.
Желанный и болезненный процесс
— Вернемся к разговору о классиках. В вашем театре идет спектакль по «Театральному роману» Михаила Булгакова, и сейчас вы инсценируете «Мастера и Маргариту». Что заставляет вас вновь и вновь обращаться к творчеству этого писателя?
— Так уж сложилось, что этот писатель всегда со мной. Мне нравится мысль: «Не только мы работаем над автором, но и автор работает над нами». «Мастер и Маргарита» — одна из книг, которая вошла в мою жизнь в юности и осталась по сей день. Говорят, что любимый автор — тот, над которым трудишься в данный момент. И каждый режиссер — заложник новой постановки. Все время, пока идет работа над ней, мысли заняты исключительно этим материалом. Поэтому перечитывать книги можно только в летний период отдыха и накопления новых идей.
— Ставить на сцене знаковые книги наверняка очень непросто…
— Именно. В каждом читателе есть сформировавшиеся образы персонажей, и угадывать их бессмысленно. На мой взгляд, нужно разбить стереотипы и породить новые. Этот процесс, с одной стороны, желанный для зрителя, а с другой — болезненный. Если в театре сочиняется и придумывается нечто новое, то оно опережает зрительское мышление, и нужно время, чтобы люди привыкли к нему.
Делать спектакль так, как написан роман, однозначно нельзя. Книга «Мастер и Маргарита» загадочная, даже мистическая. В ней каждый видит что-то свое, и, приступая к инсценировке, ты понимаешь, что вступаешь в диалог и с автором, и с людьми, которые ее будут смотреть.
Мастерские — это актерские семьи
— В «Студии театрального искусства» играют ваши ученики, и все они молодые люди. Сказывается ли возраст актеров на выборе материала для постановок?
— Да. В театре играют три поколения выпускников нашей актерско-режиссерской мастерской в Российском университете театрального искусства.
Младшим по 22 года, а старшим ненамного больше 30, и понятно, что мы не можем брать пьесы с немолодыми героями. Для этого пришлось бы клеить бороды и играть большой возраст, а такой театр я не люблю. Хочется, чтобы актеры рассказывали про себя, а не про каких-то дядек и теток. Поэтому выбирается проза, где есть возможность познакомить зрителя с героем и нет необходимости буквального перевоплощения в него.
— Ваши ученики-режиссеры говорят, что в процессе обучения вы делаете акцент на тщательном разборе литературного произведения и что никто лучше вас досконально не знает первоисточник.
— Самое главное для режиссера — обладать структурным мышлением. Это качество можно назвать режиссерским даром. И его необходимо обнаружить у поступающих в нашу мастерскую. Знание литературы лежит в основе сочинения спектакля, но театр не библиотека. У театра есть свой сценический язык, образный, который необходим, чтобы возникло «дыхание зала», чтобы зрители включились в сопереживание героям.
— Однажды вы сказали, что набираете в свою мастерскую личностей индивидуальных, людей эксклюзивных.
— Только личность обладает режиссерским даром. На вступительных экзаменах не раскрывается человек, а открывается его способность заниматься режиссурой театра.
Чем человек талантливее и одареннее, тем больше в нем всего намешано — смутного, разного. К тому же очень редко бывает, чтобы талантливая личность была еще с хорошим, уживчивым характером. Люди одаренные, как правило, с небольшими отклонениями от привычной нормы — все в них чересчур, с большим градусом, повышенной эмоциональностью.
— Вы сами ученик Петра Фоменко. Какое влияние его личность оказала на вашу?
— Дело в том, что один человек никогда не воспитывает курс.
В «Мастерской Петра Фоменко» работает плеяда учителей, и кто из них оказывает на определенного ученика большее влияние — вопрос индивидуальный. Я счастлив, что в лице Петра Наумовича обрел мастера. Не меньшее влияние, чем он, на меня оказала Роза Сирота и другие педагоги.
— Насколько мастерские отличаются одна от другой?
— Как семьи — настроениями, привычками, заблуждениями. Но любая мастерская пытается раскрыть студента, важно, чтобы ученики были влюблены в учителей и это было взаимно. Тогда возникает желание работать. Петр Наумович говорил, что «время расставляет — кто учитель, а кто ученик». Его сила в том, что он никогда не ломал природу студентов и всегда радовался, когда ученики оказывались не такими, как он.__
СПРАВКА
Сергей Женовач — советский и российский театральный режиссер. Выпускник режиссерского факультета ГИТИСа (ныне — Российский университет театрального искусства), ученик Петра Фоменко. Лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», Премии имени Константина Станиславского, московской премии Союза театральных деятелей России «Гвоздь сезона». С 2005 года — художественный руководитель театра «Студия театрального искусства».
вся пресса