Три сестры, поставленные Женовачем в «Студия театрального искусства», — это мир чудаковатых, немного странных, но главное — теплых и близких людей.

Это спектакль, который буквально начинается с вешалки, со входа в театр и дом Прозоровых, добрый и гостеприимный, на премьерных показах за большим столом для зрителей был накрыт стол, с чаем и пирогами.
А на сцене — выгородка, частокол из стволов берез, их много и они близко расположены. Герои с трудом пробираются через них, уединяются, чтобы побыть наедине с собой, подумать, спрятаться или в поисках того, кто тебе нужен. Такое своеобразное место для исповеди, зона, где открывается правда о тебе самом. И вся пьеса звучит как большая исповедь, разговор об очень личном, сокровенном.
Постановка традиционная и долгая, с бережным отношением к каждому произнесенному слову. Мир Чехова доверен совсем молодым, прошлогодним выпускникам, их открытости, неопытности, их надеждам и вере.
Начинается спектакль весело, отчасти шаржированно, почти водевиль, который когда-то и хотел написать Чехов. С выглядящим трогательно глупым влюбленным Вершининым, по-настоящему комичным самовлюбленным Соленым, трогательным всепрошающим Кулыгиным, робким Тузенбахом, не смеющим поднять глаза на Ирину (замечательная работа Никиты Исаченкова). Много хороших мужских ролей. Такие слабые, нелепые и очень понятные герои. Цепляющиеся за березки как за опору, обнимающие как любимых. И только в словах доктора (Сергей Качанов) — реникса, чепуха, — звучит настоящая безнадежность.
И когда уходят военные, а на сцене зияет черная пустота, вопреки всему остается надежда, что сестры будут жить, и мы тоже.
Невольное совпадение графика выхода двух премьерных спектаклей по одной пьесе, в МХТ и СТИ, оказалось лично для меня очень важной демонстрацией того, что мне важно в театре. Пробуждением чувств принятия и теплоты по отношению к обычной человеческим слабостям, никчемности и несчастливости. Освобождения, дающего силы.