Спектакль «Старуха» по единственной повести Даниила Хармса
«Мы решили похулиганить, поимпровизировать, рискнуть», – объясняет
Сергей Женовач, главный режиссер Студии драматического искусства и
создатель этого спектакля, жанр которого в театре определили словами
Даниила Хармса: «нелогичное течение мыслей».
Женовач со своими учениками, молодыми артистами СТИ начал
репетировать «Старуху» еще зимой, но вышла она только осенью – по
причинам, которые всем понятны без объяснений. И удивительным образом
стала за это время еще более современной, потому что жизнь за пределами
театра стала совсем непонятной, неясной, непредсказуемой. То есть
максимально приблизилась к тому, что происходит на сцене.
На сцене творится что-то невероятное: множатся люди, выпадают из окна и
вновь появляются загадочные старухи. Художник Александр Боровский
построил для этого спектакля конструкцию, которая похожа одновременно и
на старый питерской дом, превратившийся в сквот, и на чердак, в котором
есть таинственная дверь в другой мир, может быть, в тот, в котором жил поэт
Хармс.
В это окно и ныряют неуклюжие, раскоряченные старухи, в исполнении
молодых артистов совсем не зловещие, больше похожие на цирковых
акробатов, которым легко дается любой кульбит. Александр Медведев,
который играет главную из них, ту, что останется в комнате главного героя,
чтобы испустить дух, старуху «беспокойницу», которая будет преследовать
главного героя, прямо на глазах у ошеломленных зрителей складывается и
помещается в чемодан.
Даниил Хармс написал свою единственную повесть в 1939 году, за два года
до смерти. Позади у него к этому времени были два ареста, один в 1931 году,
закончившийся ссылкой, второй в 1937-м, после которого он был вскоре
отпущен на свободу. В том же году в детском журнале «Чиж» появились его
стихи о человеке, который однажды вышел из дома… и исчез. В своих
дневниках он все чаще пишет: «Мы голодаем…»
В спектакле Сергея Женовача ничего об этом нет, он очень красивый и
легкий, но у каждой сцены, как у детских стихов Хармса, есть второй план.
Можно увидеть в происходящем театральную игру, эксцентрику и шутку, а
можно – грустный рассказ о поэте, который оказался в лапах у времени,
страшного, как мертвая старуха. О человеке, который знает, что он
чудотворец, но не может больше творить чудес.