Феномен театральной студии Женовача, после выпуска превратившейся в престижный московский театр, на спектакли которого не попасть даже критикам, известен многим. Но из их репертуара видели только «Мальчиков» на прошедшей тюзовской «Радуге», где они завоевали Гран-при. И вот появилась возможность посмотреть этот спектакль еще раз, а кроме него и другие постановки. Два спектакля «женовачей» привозят на гастроли в МДТ.

«Не роман, а путаница», — так определил Шолом-Алейхем свой «Мариенбад». Это определение следует понимать буквально: написанный в начале ХХ века роман представляет собой собрание писем, любовных записок и телеграмм, которыми обмениваются герои. Эпистолярная путаница при водит к резкому увеличению количества разводов на отдельно взятой варшавской улице. Письма оказываются прекрасным материалом для молодых актеров: сложно найти пьесу, в которой было бы такое количество выигрышных монологов. Знаменитый курорт Мариенбад, место удовольствия и роскоши, в спектакле Евгения Каменьковича (одного из педагогов курса Сергея Женовача и давнего соратника Петра Фоменко), растет и строится прямо на глазах – его составляют разнокалиберные чемоданы курортников. Последними кирпичиками в чемоданной стене станут вещи Бейльцы Курлендер. Вторая жена почтенного еврея, не справившая еще своего двадцатилетия, впервые отправилась за границу одна. И начинается: пробежки под бодрые свистки доктора в плавательных очках, карточная игра в «66», сплетни, которые ласточками полетят на улицу Налевки в Варшаву. А из-за стены — в качестве иллюстраций к письмам – то и дело будут появляться живые картины: то три головы в нафталиновых париках с торчащими веерами, то полуобнаженный с кием, то пловцы и пловчихи в резиновых шапочках.

Кроме множества труднопроизносимых еврейских фамилий и подробного освещен и я темы денег, ничего специфически еврейского в спектакле нет. Разве что сильно развитое у героев чувство юмора. Но этот юмор не без горчинки. Шолом-Алейхем писал свой «Мариенбад» за несколько лет до смерти, переезжая с одного курорта на другой в надежде избавиться от обострившейся чахотки. Так что в его курортном оптимизме есть что-то дерзкое и печальное.