​ ​ ​ В сценической версии театра гоголевский текст претерпел минимальные изменения. Выброшена сцена Хлестакова с Осипом в гостиничном номере под лестницей, кое-что сокращено, кое-что добавлено из других редакций, но в целом текст пьесы звучит безо всяких отсебятин.

​ ​ ​ ​ ​ Баня место действия и главная метафора нового «Ревизора». Здесь собираются все свои. Между парилкой и ванной серьезные люди отдыхают и решают дела за кружкой пива. Уровень бани – показатель статуса посетителей. Поэтому за образец взяты римские термы, и все в мраморе – дорого-богато. Кроме простыней на всех чиновниках кресты. Их величина соответствует положению в обществе. Самый огромный золотой крест у Городничего. И так как все очень набожны, они постоянно крестятся. Ванна для них и купель, в которой они омываются от грехов, чтобы выйти сухими из воды и грешить дальше, а потом снова смывать грехи. Они чувствуют себя в этом уездном городке как рыбы в воде, могут в нужный момент уйти под воду, залечь на дно, что регулярно проделывают в спектакле. Все метафоры очевидны, считываются довольно быстро, и прием эксплуатируется в течение всего спектакля, не получая развития. Декорация меняется лишь однажды – во время празднования помолвки Марии Антоновны с уже сбежавшим женихом. Ванна покрывается белоснежной скатертью, превращаясь в стол, уставленный по периметру вазами с фруктами, бокалами и графинчиками изысканной формы. Гости располагаются вокруг стола. На скамьях по разным концам сцены возлежат Анна Андреевна с веткой винограда в руке и Антон Антонович со сливой (или нектарином?), лениво лакомясь плодами. Красота немыслимая, стилизованная под картины старых мастеров, разумеется, не без иронии.

​ ​ ​ Городничий (Дмитрий Липинский) появляется на сцене, обмотанный простыней как тогой, что твой император. Он молод, строен, статен, хорош собой, и, очевидно, в сладких грезах видит себя императором, отсюда и дизайн бань, и прикид. С подчиненными крут, они у него вымуштрованы, и жизнь здесь течет по понятиям, ровно и монотонно. Чиновники никакие не уроды, свиные рыла вместо лиц – это лишь в больном воображении Городничего из-за глобального фиаско. На самом деле люди как люди. Ну да взяточники. А кто не? Не мы такие – жизнь такая. Вот только уездного лекаря немца Христиана Ивановича (Нодар Сирадзе) очень жалко. Бедняга не говорит и ни слова не понимает по-русски и приходит к Хлестакову со слезной просьбой вернуть его на родину. Огромный надрывный монолог на немецком, к сожалению, не всем понятный из-за языкового барьера.

​ ​ ​ Хлестаков Никиты Исаченкова очень точно соответствует определению Городничего – настоящая фитюлька. Он здесь вообще фигура страдательная, с минимальной активностью. Его, непросыхающего, вносят в ванну, чтобы очухался, кладут на лавку, за стенкой которой лишь точат ноги и слышится храп. Он как тряпичная кукла, которой руководят кукловоды-чиновники, только голова из воды торчит. Берет, что дают, говорит, что подсказывают. Сам Городничий уносит его на руках (композиция напоминает Пьету, особенно благодаря набедренной повязке), а женщины кидаются в объятья. А обе женщины здесь красавицы, как на подбор – и румяны, и стройны. Анна Андреевна(Варвара Насонова) не просто на все готова, а успевает реализовать свою готовность во все той же ванне. Но если ей движет тщеславие и расчет на красивую петербургскую жизнь, бедная Машенька (Виктория Воробьева), похоже, влюбляется всерьез, она буквально не может оторваться от Ивана Александровича, зацеловывая его, и самому горе-жениху в это мгновение верится в вечную любовь. Так бы целовались и целовались, если бы не тихий, но твердый и мудрый старик Осип (Сергей Качанов), чувствующий свою ответственность за безбашенного мальчишку.

​ ​ ​ Разоблачение происходит в разгар предсвадебного пиршества. От известия хозяин срывает скатерть с яствами и стремительно уходит под воду. Вынырнув, будет долго молча слушать письмо Хлестакова, сидя в ванной и демонстрируя залу свой скорбный римский профиль. А потом, сгорбившись, медленно удалится в свисающей тоге-простыне.

    Сообщение о прибытии чиновника по особым поручениям выслушает буквально стоически (как настоящий римский стоик), сидя в ванне в окружении того же ближайшего круга и в той же мизансцене, что была в начале спектакля. Придется все начинать снова. Немая сцена начинает и закольцовывает действие.

​ ​   Что же мы имеем в сухом остатке? Красивый, стильный, остроумный спектакль безупречного вкуса, с прекрасными актерами. Единственное, чего мне в нем не хватает, это целеполагания. Вот это всё чтобы что? Вечнозеленая тема коррупции на фоне сегодняшней глобальной катастрофы кажется позавчерашней благодушной повесткой. Спектакль можно уверенно рекомендовать тем, кто любит чистое искусство, не ждет от театра резонанса с днем сегодняшним и гула времени, проникающего сквозь стены.