Когда 20 лет назад много гонимый и многим любимый режиссер Петр Фоменко начал преподавать в ГИТИСе, никто и не думал, что вскоре в Москве появится замечательный театр, рожденный лидером, сплотившим вокруг себя учеников-единомышленников. Многолетнее отсутствие крыши над головой, жизнь на колесах не помешала «фоменкам» сохранить и приумножить зрительскую любовь. Сейчас эта история удивительным образом повторяется.

Один из самых ранних учеников Фоменко Сергей Женовач четыре года назад набрал свой первый курс и на выпуске представил такую сильную команду, что театралы наперебой заговорили о рождении нового театра. Всю первую половину нынешнего года вокруг 39-й аудитории РАТИ (ГИТИСа), где играли спектакли «женовачи», периодически случалась маленькая Ходынка из желающих посмотреть их дипломные работы. Спектакль «Мальчики» (своего рода визитная карточка студии) уже успел получить спецприз и приз за лучшую мужскую роль на III Международном фестивале театральных школ в Варшаве. На Международном фестивале им. Чехова в Москве спектакли «Мальчики» и «Как вам это понравится» представляли Москву в молодежной программе. К радости театралов, выпускной курс Сергея Женовача не распался, не разбрелся по разным театрам, а превратился в «Студию театрального искусства», обрел статус, спонсоров и начал играть свои широко известные пока еще в узком кругу спектакли в местах, более доступных, чем институтская аудитория, — в Центре им. Мейерхольда и в Театральном центре «На Страстном». Первыми для «взрослых» сцен адаптировали как раз «Мальчиков».

Сергей Женовач любит ставить перед собой самые невероятные задачи. Так возник, например, трехсерийный «Идиот» — почти дословно разыгранный в три вечера роман Достоевского. Театр на Малой Бронной получил за «Идиота» единственную в своей истории «Золотую маску», что не помешало его директору вскоре отделаться от главного режиссера Женовача и даже очистить от этого имени сайт театра. А Женовач от Достоевского не излечился, а, напротив, задумал еще более грандиозную вещь – поставить «Братьев Карамазовых» по сюжетным линиям: спектакль про Митю Карамазова, про Смердякова и т.д. Эта задумка привела его в Старую Руссу, чьи улицы, дома, трактиры и канавы так точно описаны в «Братьях Карамазовых». Гуляя по городу, он увидел компанию мальчишек лет 12. Они шли шеренгой, закинув друг другу руки на плечи, и обходили вечные лужи, не разрывая своей цепочки, своего мальчишеского братства. Увидев их, Женовач сразу понял, как надо ставить «Мальчиков» (по девяти главам романа: от сцены побивания камнями Илюшечки Снегирева до его похорон, от детской слепой ненависти и злобы к христианскому всепрощению). Ворвавшись на сцену вслед за озлобленным, точно ощетинившимся Илюшечкой, мальчики уже не по кинут ее. Они не только участники, но и немые зрители этой истории, и зрители из зала видят, как сплоченная стайка постепенно распадается на отдельные лица, личности, лики.

В самом названии «Мальчики» есть что-то от пения хора мальчиков, этой обреченной, жесткой, ангельской красоты. В спектакле есть сцены, которые дарят ощущение абсолютной театральной гармонии. Вот жесткий и желчный штабс-капитан Снегирев (А. Вертков) позволил себе помягчеть и размечтаться о том, какой он построит рай на земле, если согласится принять деньги за свое унижение. Илюшечка Снегирев (С. Пирняк) с готовностью подхватывает эту игру фантазии и расцветает. И вдруг как молния летит через всю сцену смятая пачка денег, и глаза капитана точно подергиваются пеплом. А в глазах его сына вспыхивают яростные огоньки гордости, обратная сторона которой униженное и отомщенное, воспаленное достоинство. «Это мой папа», — гордо шепчут его кривящиеся губы. Вот судьба ставит точку в короткой жизни Илюшечки, с чем уже успели смириться люди. И вдруг дворовая собака Перезвон (С. Аброскин) точно вспарывает всем это смирение. «Мальчики» точно реабилитируют разбуженную человечность и сентиментальность на театральной сцене.