Все, кто читал эту повесть, попадая в фойе Студии театрального искусства, чтобы посмотреть спектакль “Заповедник” приходят в некоторое замешательство, увидев бочку с сухим вином по 150 рублей за стакан, на мониторах своду больших достижений Советского Союза.

Одним словом, атмосфера праздничная, боевая, как во время субботников при социализме. Что это? Своеобразный арт- пролог к предстоящему представлению или преднамеренная атака на зрителей, чтобы они убедились: времена меняются, а люди остаются прежними. Хотят быть счастливыми, независимыми, свободными, но каждая новая власть пытается подстроить их под свой ранжир, той же виртуальной демократии. Ну, а теперь все по порядку.

Сегодня, когда со сцены исчезает слово и заменяется выразительной пластикой, художественными символами, радующими глаз, Сергей Женовач – создатель и руководитель Студии театрального искусства настоятельно заявляет: слово – это чудо, это то духовное богатство, которое превращает народ в нацию и формирует его сознание.

К сожалению, таких режиссеров, как Женовач становится все меньше и меньше, потому что это трудно. Трудно вживаться в образ без постановочных “подпорок” и доверяться исключительно магии слова, поскольку проза не сценична и в ней мало диалогов. Но Женовача это не смущало, скорее наоборот, – повесть Довлатова дала возможность его артистам играть не только характеры, но и судьбы. В результате родился удивительный спектакль: мудрый и веселый, легкий и горький.

Режиссер сумел организовать действие в прозаическом контексте выразительной статичности, типа оживающих картин, напрямую обращаясь к зрителю и доверяя ему. Надеясь, что тот поймет: жизнь, которая дается один раз может оказаться и даром напрасным, но человек должен в первую очередь спрашивать с себя и не кивать на время, мол оно во всем виновато…

Труднее всех бывает тому, кто нутром чувствует фальшь и обдуманную подлость, будучи не в силах изменить пошлую среду. Таков герой Сергея Качанова писатель Борис Алиханов – alter ego Сергея Довлатова. Рассказы его не печатают, нищета поселилась в доме, с женой разошелся, и чтобы как-то свести концы с концами вынужден редактировать бездарные опусы генералов, за что себя презирает. В общем, сплошной мрак и просвета не видно. Спасает только юмор. Но Борис Алиханов продолжает плыть против течения и не думает изменять выстраданному слову. В надежде найти ответы на быстро утекающую жизнь, он отправляется в Михайловское, в гости к Пушкину, работать экскурсоводом, авось Александр Сергеевич что-то ему подскажет, избавит от бесполезных метаний и рефлексии.

Начинается спектакль с выхода Алиханова на длинные деревянные подмостки, над которыми повис арочный мост, как дать памяти пушкинской эпохе. (Художник Александр Боровский). Одетый в кожаный пиджак, босиком (так лучше ощущать родную землю) он подходит к пруду, умывается, свешивает ноги в воду и достает оттуда заветную “чекушку” – известное в России лекарство от хандры. Изредка отхлебывая из бутылки и закуривая сигарету седой человек с грустными глазами приступает к длинной исповеди по поводу собственной судьбы, обращаясь к притихшей публике и приглашая ее в собеседники. В этом монологе, который длится чуть ли не половину первого акта, нет ни пафоса, ни надрыва, все очень буднично и просто. Бесхитростная откровенность гипнотизирует зрительный зал, каждое слово впечатывается в сознание сидящих по ту сторону рампы, потому что каждый, даже не пройдя свой путь наполовину, понимает, что это правда, то настоящее, ради чего и Довлатов, и герой “Заповедника” “сжигали” себя без остатка, разрываясь между Родиной и государством, умом понимая, что это разные вещи, и Россия всегда останется дорогой сердцу Россией, как для Довлатова, так и для Пушкина, стихи которого составляют главный смысл режиссерской концепции.

Дальше к вопрошающему Борису примыкают местные мужики и приехавшие за “длинным рублем” из Ленинграда беллетрист Стасик Потоцкий (артист Александр Николаев), хвастающийся, как он лихо обводит вокруг пальца лохов, выманивая у них деньги, а также наделенный гениальной памятью, но лишенный воли Володя Митрофанов (артист Лев Коткин). С небольшими интервалами будет кричать в мегафон Валера Марков (артист Даниил Обухов), объявляя “Пионерскую зорьку”, так – ради куражу. С лицом голливудского бой – фрэнда Михал Иваныч Дмитрия Матвеева станет клянчить “пятерку” у прижимистого, “себе на уме” Толика (артист Александр Медведев) и будет счастлив, что “нахаляву” опохмелился. Все эти товарищи хорошо знакомы майору милиции Беляеву в исполнении Никиты Исаченкова, сам не прочь выпить в задушевной беседе, но в меру. К чему и призывает нового экскурсовода, выкладывая свои соображения по поводу крестьян, отлученных советской властью от земли. Ему бы – прогрессисту в Думе заседать, да времена были не те, требовали диссидентов отслеживать.

Вся эта честная компания, поддерживающая волю к жизни с помощью “беленькой” давно утратила интерес к слабому полу и не обращают внимания даже на городских дамочек, приезжающих вдохнуть чистый воздух романтики. Ведь они не просто собутыльники, они “братья по разуму”. Поэтому стоят плотно прижавшись друг к другу, мол “враг не пройдет” и не вырвет из трясущихся рук стаканы с волшебной жидкостью, самое драгоценное, что у них есть на тот момент.

Во втором акте на первый план выходят “грезы поэтов” пятидесятых годов в простеньких, цветастых платьицах, образуя нечто в виде палеховской миниатюры, посылая с воздушного моста приветы Пушкину, к которому “не зарастет народная тропа”. Семь представительниц экскурсионного бюро и турбазы в исполнении Екатерины Копыловой, Дарьи Муреевой, Марии Корытовой, Анастасии Имамовой, Варвары Насоновой, Ольги Калашниковой и Елизаветы Кондаковой, экзаменуя оставшегося в единственном роде мужчину, то есть Алиханова, задают ему школьные вопросы, типа: “За что он любит Пушкина”? Между тем, каждая из них мечтает прогуляться с писателем под ручку лунной ночью. Знаток одиноких женских сердец отлично понимает этих экзальтированных дурочек, для которых любовь к солнцу русской поэзии заменила реальные романы. Можно сказать, цивилизация не дошла сюда в том развращенном виде, как в столичных джунглях. Пизанки чисты, как незаполненный смыслом белый лист бумаги, и доверчивы, как жены папуасов при первой встрече с европейцами. Поэтому в Михайловском Борис Алиханов может сочинять все, что угодно, пока чернила не устанут выводит запавшие в душу строчки: “Я вас любил так искренно, так нежно… Пушкинскую Анну Керн он отлично представляет, но только не себя. Не понимает, куда ушла любовь между ним и Татьяной в исполнении Екатерины Васильевой, но почему тогда сердце болезненно сжимается при воспоминаниях о ней. Когда же Татьяна неожиданно приезжает в Заповедник и предлагает ему вместе с ней и дочкой уехать в Израиль, то неробкого десятка экс-муж теряется, не понимая, о чем идет речь, ведь там на чужбине при полной свободе он потеряет главное, – русский язык, а значит, слово, с которым можно играть, импровизировать…

Но мы то знаем из биографии Сергея Довлатова, что ревнители советской идеологии, в конце концов, вынудили писателя уехать из России, объявив его изменником Родины. Тем не менее у этого “изменника” была одна Родина и ей он был верен до конца своей жизни. Ну, а спектакль Сергея Женовача вернул великого писателя к родным зрителям.

Источник: http://newtribuna.ru/news/2018/01/18/80715/