В Студии Театрального Искусства премьера – «Три сестры» в постановке Сергея Женовача. Пожалуй, впервые режиссер внес изменения в первоисточник — пьесу Антона Павловича Чехова. Причем радикальные.

Художник Александр Боровский создал красивое, поэтическое пространство — березовую рощу. Дом Прозоровых — на дальнем плане. Березы — стройные, высокие, сочные. Как три дочери ушедшего на небо командира. В пьесе Чехова — ели, причем старые и никаких берез. Доктор Чехов хорошо знал ботанику и если он решил, что три сестры и брат Андрей будут жить в окружении хвойных деревьев, значит, для этого у него были основания. Городок, где живут сестры, далеко от Москвы, скорее всего, на юге — где много еловых аллей. И добраться им до родной Москвы, о которой они мечтают, не так-то легко.

Чехов на своей Ялтинской даче собственными руками сажал березы, напоминающие ему подмосковное Мелихово, но каждый раз деревья погибали. Первая береза была уничтожена бурей (кстати, Тузенбах в пьесе говорит «готовится большая буря»).

Герои пьесы «Три сестры» — приезжие люди, тоже не приживаются в этом городе. Одна местная Наташа (Екатерина Копылова) чувствует себя «как рыба в воде». Сестры-москвички всей душой рвутся туда, где были счастливы, — на Старую Басманную.

Барон Тузенбах (Никита Исаченков) — вообще русский немец, и лучше бы ему и не рождаться в России. Остальные персонажи — военные, которые кочуют из города в город, забывая прежние адреса и людей. Вот и подполковник Вершинин (Дмитрий Липинский) не сразу вспомнил Машу. Место, где они живут и где происходит действие пьесы, красивое — так его описал Чехов. Да еще месяц май, с которого начинается пьеса, когда все цветет. Только не березы. В спектакле Женовача нет листвы, — голые стволы деревьев.

Героини в свои молодые годы (старшей сестре Ольге — всего 28 лет) открыто говорят о том, что стареют. Они вообще много говорят нелепого. Сергей Женовач в своей постановке не продолжает бесконечный спор: что же такое пьесы Чехова — где плакать, а где смеяться? Режиссер показывает уязвимые, слабые места героев как бы через увеличительное стекло, и в некоторых сценах даже вызывает смех зала.

Если присмотреться повнимательнее — что и делает Сергей Женовач — сестры не и так прекрасны, как говорят о них влюбленные мужчины. Пожалуй, за исключением Ольги, которая мужественно несет свой крест — старшей сестры и за всех переживает. Маша не только злая, как о ней говорит Ольга, но и — настоящий провокатор. Это она бросила в лицо Наташи обвинение «мещанка», вызвав тем самым скандал и обиду. Маша очень напоминает Елену Андреевну из другой пьесы Чехова «Дядя Ваня» — роковую, обольстительную и развращающую всех и вся. Маша в отличие от сестер — не работает. И детей у нее нет. По сути — бездельница. А Ирина своей безжалостной правдой доводит до отчаяния барона Тузенбаха. Собираясь за него замуж, она открыто говорит этому хрупкому, неприкаянному человеку, что не любит и никогда не полюбит его.

В спектакле Сергея Женовача дуэли между Тузенбахом и Соленым (Александр Медведев) — нет. Барон умирает иначе, и в этом Женовач изменяет Чехову. Похож ли Тузенбах на безнадежно влюбленных самоубийц — Дядю Ваню и Константина Треплева? Вряд ли: типичный немец-идеалист, заброшенный роком в страну берез и красивых девушек, — и, как назло, очень некрасивый.

Есть в постановке Женовача и явный пожизненный раб своей привязанности — военный доктор Чебутыкин (Сергей Качанов). Если Фирс из «Вишневого сада» — раб в прямом смысле слова: рожденный при крепостном праве слуга, то Чебутыкин — раб своей любви к покойной матери трех сестер. В тоске доктор спился и превратился в обузу для трех сестер. Он спит под березами и бредит, говоря, что «эта жизнь им только кажется». По сути, рабство сковывает и трех сестер, не говоря уже об их брате Андрее. Каждая из них не может разорвать цепь рока и вырваться-таки в любимую Москву, из этого душного ненавистного города. Неспроста Маша, в самые решающие минуты жизни, читает начало пушкинской Поэмы «Руслан и Людмила», акцентируя голосом «златая цепь на дубе том».

В произведениях Чехова больше, чем у кого-то из классиков — воздуха. Об этом говорят почти все режиссеры, которые ставили его пьесы. Среди них — Римас Туминас, который поставил «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня». Доктор Чехов знал, как важен кислород для человека, а больной туберкулезом писатель знал это тем более. Но стволы берез забрали весь кислород и его не хватает для жизни людей. В постановке Женовача герои словно задыхаются от отсутствия воздуха. Причем это наступает даже раньше, чем в оригинале произведения.

Сергей Женовач всю душную атмосферу пьесы «Дядя Ваня» перенес в «Три сестры». Посвященный зритель сразу же увидит, как герои ранних пьес Чехова перекочевали из одного произведения в другое. Доктор Астров, ставший Чебутыкиным, уже не способен ни людей спасать, ни леса сажать. Но он любит по-настоящему. Только его любовь никого не греет. Его любимая — замужем за другим. Как Елена Андреевна. Как Ольга. Но Тузенбах своим уходом обрывает цепь браков не по любви. Он убивает себя, чтобы эта традиция русской литературы, которая тянется от пушкинской Татьяны, не продолжалась…

Источник: http://vm.ru/news/498545.html